Золушка для босса - стр. 2
Засада прям какая-то со всех сторон. Ловушка, из которой я пока не вижу выхода.
Продолжая ломать голову над проблемами, бреду по парковой дорожке и сонно зеваю. Иногда посматриваю под ноги, чтобы ненароком не наступить босыми ногами на какое-нибудь случайное стёклышко или сучок.
- Катя!
Этот окрик звучит так внезапно, что я аж подпрыгиваю на месте и оглядываюсь в испуге.
За моей спиной стоит он. Мой любимый женатый босс.
На его красивом мужественном лице со следами недосыпа читается такая усталость и опустошение, что у меня сжимается сердце. Так хочется броситься к нему... почувствовать тепло его объятий... услышать знакомый бархатный голос с волнующими низкими нотами, в которые так приятно вслушиваться, если прижать ухо к его груди.
Но я не могу больше этого позволить. Иначе просто перестану сама себя уважать.
Артём, Артём... что же ты сотворил с моим доверием?..
От этой мысли терзающая меня горечь становится ещё сильнее. Она, как яд, разъедает мои нервы, и я инстинктивно делаю небольшой шаг назад. Просто, чтобы оказаться от Царевичева подальше.
- Катя, нет..! - он дёргается ко мне с протянутой рукой, но когда замечает выражение моего лица, резко останавливается. Словно натыкается на плотную каменную стену.
- Не трогай меня, Артём, - сдавленно прошу я, и мое горло перехватывает короткая судорога, отголосок вчерашнего горя. - Не... надо.
- Выслушай меня хотя бы, - мрачно предлагает он. На его лице ходят желваки.
Я медленно вдыхаю и выдыхаю, чтобы избавиться от лишних эмоций, а затем решительно и почти спокойно киваю:
- Обязательно выслушаю. Только сначала хочу сказать тебе кое-что.
Взгляд Царевичева впивается в мое лицо. Вижу, как он старается разгадать, какой реакции и каких выходок от меня ждать. Почему бы не помочь ему в этом? Я устала играть в чехарду чувств и разума.
- Ты босиком, - отрывисто бросает он. - Может, сначала сядем в мою машину? Ты совсем продрогла. Заболеешь ведь, маленькая, ну...
- Не называй меня так! - резко перебиваю я.
Это нежное словечко из репертуара влюбленных парочек сейчас для меня все равно, что нож по сердцу.
- Хорошо, хорошо, - поднимает он руки вверх. - Катя, пойдем в машину. Пожалуйста.
Я молча смотрю на него в коротком раздумьи.
Первый детский порыв - занять позицию обиженки и пуститься в бега, как я это сделала вчера, - уже прошел. Горел-тлел всю ночь и окончательно потух вот только что, прямо сейчас, когда я увидела Царевичева.
Нельзя же человеку жить одним днём, как бабочка или стрекоза, не думая о последствиях. На мне лежит огромная ответственность за маленькую сестрёнку, о которой больше некому позаботиться.