Золотые ключи от сказки - стр. 7
– Уже остыла? Жаль, – Эделина передернула плечиками и ловкими движениями сняла кожу рук, словно перчатки. Аккуратно положила рядом с большим серебряным блюдом и подняла его блестящий узорчатый купол. Костяшки пальцев тихо звякнули о металл. Анна оцепенело глядела на кушанье, в голове громко ухало: это сон, это сон, это сон!
На гладком блюде мирно спал крохотный младенец. Золотистые волосики нимбом сияли в свете факелов, розовый ротик причмокивал во сне.
– Девочка моя, – просипела Анна. – Отдай, Эделина, прошу тебя, я передумала. Что хочешь, возьми, только верни мне дочь, умоляю…
– Дорогая моя Анна, – любезно улыбнулась ведьма и взяла кровавыми пальцами тонкий нож и длиннозубую вилку. Снова перестук костей. – Ты хотела подарить своему сыну весь мир, я помогла. Цену ты знала и согласилась уплатить. Назад уже не повернуть, я переписала книгу судьбы и теперь все будет по-твоему, – Эделина вонзила острые зубья в нежную пухлую ножку младенца.
Анна вздрогнула, по щекам потекли слезы. Ребенок продолжал сладко спать, а острый нож ловко кромсал розовую плоть на маленькие кусочки. Насытившись, Эделина аккуратно вытерла рот:
– Пора возвращаться, милая. Утешу тебя напоследок. Твоя дочь все равно умерла бы в восемь лет от оспы. Твой смертный грех только тебе душу очернил, другим он во благо.
И хлопнула в ладоши, кровь брызнула во все стороны, Анна зажмурила глаза, чтобы вновь утонуть в спасительной тьме.
– На, милая, на, выпей, – в иссохшие губы Анны ткнулась деревянная чашка. Женщина покорно глотнула солоноватую густую жижу, еще, еще глоток, до дна.
– Вот и славно, – бормотал тот же голос. Анна поняла вдруг – это нянька ее, Марта! Неужто кошмары закончились? Открыла глаза, всхлипнула от облегчения. В опочивальне полумрак, теплый, домашний, в очаге весело трещат и сыпят искрами поленья, вокруг ложа роженицы хлопочет старая Марта.
У очага на столике большое блюдо. И совсем как во сне, на блюде новорожденный младенец, только не сладко спящий, а мертвый, разделанный ловкой рукой чертовой колдуньи. Эделина вытащила из крохотного нутра липкий, дергающийся комочек, вложила в рот безропотной Анне:
– Ешь, пока живое.
Прости меня, доченька, прости, я сделала свой страшный выбор. Лети к ангелам, моя сладкая девочка…
Анна торопливо проглотила нежное сердечко, нянька тут же сунула ей в руки пищащий бархатный сверточек:
– Корми сына, матушка, – и откинула полотницу с личика младенца.
Глянула Анна на сына, сердце зашлось от материнской любви – мой будущий король! – а из грудей уже сочилось, брызгало теплое розоватое молоко…