Золотой век человечества – что было, то и будет. Психологическое исследование - стр. 5
. Конкурентные отношения рыночной эпохи мало отличаются от отношений периода дикости. Здесь тоже побеждает сильнейший в ходе жесткого естественного отбора. Вера в эволюционное происхождение человека невольно влияет на нынешние отношения между людьми и процесс выработки у них нужных для жизни качеств. Внутренне мы не выросли из состояния дикости и в условиях существующей цивилизации выйти из этого состояния не способны. Стругацкие с нас списали своих героев, только убрали лицемерную внешнюю лощеность.
Для жизни по любви и совести нужен качественно иной человек. И он был в доисторические времена. Принципиально другие внутренние силы и ценности определяли поведение людей золотого века. Между золотым веком и первобытностью – качественный скачок в человеческой сути. На этом переходе люди настолько изменились, что воспоминания о прошлом стали неприемлемы для нового сознания, и амнезия их вытеснила. Произошло примерно то же, что происходит на индивидуальном пути человека в 3–5 лет, когда после овладения разумом и сознанием амнезия вытесняет из памяти ребенка все воспоминания о раннем детстве.
Происшедшее при крушении золотого века искажение внутренней ориентации людей повергло их в состояние дикости, и без восстановления активности исходных качеств ничто эту дикость искоренить в них не в состоянии.
Современному человеку, уверовавшему в преимущества цивилизованности и многознания, представления мифов и преданий о постоянной связи древних людей с чем-то высшим кажутся не более чем пустой фантазией. Мы убеждены, что знаем больше своих далеких предков, видим глубже, лучше понимаем происходящее. Очень спорное убеждение. Просветлели мы, овладев знаниями, или произошло ослепление нас знаниями? Может быть, оказавшись в плену готовых и предельно зауженных шаблонов, мы утратили многое из того, что видели, чувствовали, на что были способны наши далекие предки?
Говорят, детям дано видеть истинное: что утаено от взрослых, открыто младенцам. Не исключено, что человечество в своем младенчестве тоже было способно знать то, что стало недоступно нам, прошедшим многовековую школу просвещения и в результате навесившим на свою исходную сущностную способность много того, что «от цивилизации», что делает нас совсем другими людьми, по-стариковски зашоренными в своих убеждениях. С возрастом (историческим и индивидуальным) мы утратили (и утрачиваем) то, что в древности считалось обычным делом для разного рода учителей, пророков, ветхозаветных Авраама, Якова, Моисея и даже для всех людей того времени, – способность поддерживать связь с Богом, чувствовать тайны природы, изнутри влиять на происходящее в жизни.