Золотой скальпель - стр. 65
В полночь в разных концах деревни завязалась перестрелка, вспыхнул склад с горючим за околицей, послышались разрывы гранат.
Гитлеровцы, застигнутые врасплох, выскакивали из домов зачастую в одном нижнем белье и разбегались, кто куда, стремясь укрыться от пуль десантников.
«Партизанен, партизанен», – кричали они в отчаяния, даже не предполагая, что здесь, как казалось им в глубоком тылу, действуют регулярные подразделения Красной Армии.
Десантники забросали гранатами здание, в котором находился штаб, расстреляли в упор выпрыгивающих в окна офицеров, подожгли стоящие возле входа легковые машины и мотоциклы.
Семёнов торопил. Он знал, что с минуты на минуту могут подойти подкрепления из соседних населённых пунктов. Хотя десантники нарушили проводную связь, но не исключено, что действовала радиосвязь, да и грохот боя разносился далеко.
В небо взвилась красная ракета – сигнал к отходу.
– Товарищ военврач третьего ранга, – подбежал к Гулякину усатый боец и сообщил: – В первом взводе раненый. Он без сознания.
Десантник указал на сарай, что темнел на околице.
– Почему не вынесли в лес, в безопасное место? – на ходу спросил Гулякин.
– Плох совсем. Трогать побоялись.
А отдельные группы десантников роты между тем отходили в лес. Сарай оказался как бы в ничейной зоне. Спасало лишь то, что гитлеровцы ещё не опомнились, вероятно, не определили силы нападавших, и не решались на преследование.
– Быстро за мной, – приказал Гулякин бойцу. – Прикроешь огнём.
– Есть, – сказал боец, переводя автомат в положение наизготовку и одновременно поправляя ещё один, трофейный, заброшенный за спину.
Возле сарая оказался санинструктор роты Сидоров. Он перевязывал легкораненых.
– Да тут, гляжу, целый медпункт организовали, – сказал Гулякин и распорядился: – Быстро всех в лес.
Десантник с забинтованной головой встал и побрёл пополю к опушке. Сержант с подвязанной рукой возразил:
– Никуда я без друга своего не пойду.
Он кивнул в глубину сарая, где лежал, слабо постанывая, десантник, видимо тяжелораненый.
Гулякин шагнул к нему, пощупал пульс. Покачал головой, увидев белевшую из-под расстегнутой телогрейки повязку, опоясывающую живот.
– Кто перевязывал?
– Я, – доложил Сидоров. – Ранение в живот. Осколочное, – и прибавил чуть слышно: – Месиво там. – Не жилец.
– Как же он так? – только и спросил Гулякин.
– Гранатой его. Выскочил фриц в окно, да вот и бросил гранату. И бежать. Меня вон в руку, а его… Не ушёл гад. Срезал я его, с левой срезал. Да вот друган…
Разглагольствовать времени не было. На раздумья тоже не оставалось ни минуты. Только и мелькнула мысль: «Удастся ли спасти? Нет, увы… Ведь и в стационаре это почти невозможно…»