Золотая шпора, или Путь Мариуса - стр. 34
– Чего? – не понял староста.
– Ну, если они будут знать только то, что вы хотите, чтобы они знали. Я ясно выражаюсь? И лучше даже, если они вовсе не станут говорить с Мариусом. Хотя нет. Для порядка, они, конечно, все равно его допросят. Ну, а он будет петь с вашего голоса, зная, что иначе в живых не останется.
– Что ж, придумано, может, и неплохо, – с огромной натугой признал староста.
– Можно еще почище штучку запустить. Появится чиновник – а мы ему тут же протокол допроса.
Староста недоуменно уставился на Уго.
– Ну, запишем то, что Мариус должен сказать, и он свою подпись поставит. Вот если сварганим протокол – тогда чиновник, может, и не станет никого допрашивать. Опять же, вам плюс за служебное рвение.
– А записывать слова этого бездельника, конечно, станет грамотей Уго, – ехидно и понимающе констатировал староста с милой улыбкой, напоминающей оскал гиены. – Ты вот объясни мне, мил человек, чего тебе-то надо? Чего ты в это дело влез?
Уго позволил себе фамильярную улыбку.
– Есть резон. Уж поверьте, любезный господин Боксерман, не просто так. За просто так, вы же знаете, и чирей не вскочит.
Уго ловко ввернул одну из любимых поговорок старосты и довольно ухмыльнулся.
Старосту чрезвычайно раздражало, что он не владеет ситуацией. Его бесили подначки Уго. В предложении грамотея он чуял скрытый подвох. Разглядеть его пока не мог, но надеялся, что опыт, сын ошибок трудных, рано или поздно поможет.
Староста чуял недоброе за версту. Он на этом деле железные зубы заработал.
Насмешки Уго староста решил пропускать мимо ушей. Тот, кто правит, должен уметь владеть собой. Для выпускания пара существуют другие ситуации. Тем более, что выгода в предложении Уго просматривалась очевидная. Сначала староста подумал, что вся эта волокита с протоколом – лишняя трата времени. Но, пораскинув мозгами, увидел достоинства идеи. В своей многогранной жизни староста десятки раз был свидетелем того, как неожиданно проявляют себя люди в отчаянных ситуациях. Чертов Мариус может выкинуть невероятный фортель. А бумага лишит его возможности импровизировать. Бумага пришпилит его к месту, как Господь Бог – грешников в аду.
Таким вот порядком Уго (в своей знаменитой хламиде) и староста (поглотивший свой сычуг) оказались у огромного амбара. Здесь, в подвале, и мариновали Мариуса, этого лиходея.
Амбару, казалось, нет конца и края. В дальних его углах царила темень, оттуда доносились чавкающие звуки. Носферату, демон ночи, выжидал там, пока не зайдет солнце. Амбар был сработан явно не для нужд села. Размеры помещения превосходили все мыслимые нужды. Если бы в Рениге водились слоны, сюда могло бы войти несколько видных экземпляров. Снаружи амбар выглядел, как потешная крепость. Узкие бойницы, никаких окон, вокруг – ров. Красная черепичная крыша. Построено по инициативе и под личным руководством Ури Боксермана, старосты. Зачем – пес его знает.