Золотая рыба - стр. 19
Во дворе публика.
Уважительный шепот:
– Директор завода!
Немолодая дама в официальном костюме:
– Кто на разделку – влево, кто на укладку – вправо.
– Мы на укладку! – выкрик Насти.
Её инициатива проникнуть в «смотровую кабину», откуда видна неприятная «разделка». И выбор падает на укладку. И они теперь укладчицы. Желающих потрошить рыбу довольно много.
«Кто влево пойдёт… Кто вправо…»
Сандра в толпе у ворот рыбного предприятия. Вокруг – океан… А у этого берега гниют водоросли и рыба, запутавшаяся в них. Вонь гнилья и ветерок; опьяняет, будто колдовской напиток, рождая сон наяву.
Не Сандра она, Саша, демократичная, глуповатая, индивидуальное потеряно. Только бы не потерять Настю! Удивительный вывод, хотя именно эта её напарница более правильно видит мир. И, наверное, так давно: в дороге, в Екатериненке, где контора, склад, баня, жилые деревянные домики летнего типа и танцплощадка – не территория отдыха, за которую его приняла романтическая Сандра. Это – пересылка. Настя правильней понимает обстановку: «Тут капитальней, чем на пересылке».
Какое-то бранное «пересылка» молвит легко, без подготовки, не думая, а ведь оно в одном ряду: тюрьма, этап… Так легко обронить – «пересылка» не могла бы другая. Ни Рита, ни Валя, ни, тем более, Галя верующая. Настя немного недоразвитая? До этого вояжа никогда не общалась Сандра с такими людьми. В сравнении с Настей, у Веруньки – ума палата. И её бы удивило это не ходовое название, которое рядом с другим – «каторга».
Что-то оборвалось с вопросиком: «Кто на разделку, кто на укладку?» Не ответишь: а никуда! И в этом кульбит. Один за другим с того момента, когда она, никогда не видящая в упор объявлений на улице, читает: «Приглашение на работу… с оплатой проезда»… И «в конторе по найму» подписывает договор, и далее не думает об этом документе! Манит дальняя дорога впервые без родителей.
В Екатериненке буйная яркая зелень, а вечером – южные звёзды, необыкновенный морской тёплый ветер с океана… Цветущий край.
Домики, типа сарай, где туалет во дворе, неподалёку от их комфортабельной дачи. Но тем, кто из северных регионов, не так важно, какой в Крыму туалет. У детей ракетки, шарик, и давай гонять! Сандра обыгрывает, подавая с обеих рук. Но тут нет игры, тут – пересылка.
На юг в Евпаторию они везут новый мяч в цветной сетке. А на юге он летает в воздухе, сетка на дне пустой сумки, откуда вынуты платья, шорты, купальники… Игра и во дворе, и на пляже. Но зовут обедать, на полдник, вечером… Сандра играет в любой мяч: регби, футбол…
Романтику юга обрывает матерная песенка про камбалу. Чтоб в Евпатории, на солидном курорте… Там за такую «камбалу» – в милицию… Чтоб в тенистом дворе, над которым плети винограда «Изабелла», на фоне голоса Веруньки: «Бабушка, я не ем кашу на юге», вдруг такая «камбала»… Тут напомнила: не курорт, не их «крымская дача», как говорит папа, а «пересылка».