Золотая рыба - стр. 21

А эти довольны! Рита оглядывает зауженный халат. Валя притопывает в сапогах. У Насти, о которой думала, как о подруге, один фасон халатов с Ритой, одинаковое восприятие завтрашнего дня. Рита хвастает ножом для разделки рыбы. И у Вали такой. Напоминают кухонные.

– А вы, девочки, на укладку не хотите? – Настя, далёкая-предалёкая.

– На разделке, – говорит Рита, – ширк – кишки выпускаешь, и опять… На укладке копаться надо…

Ширк! Сандра медленно поднимается, будто хочет всё тут разнести. Рядом с её кроватью открытое окно. Она выходит в окно на веранду. Продолжайте о выпускании кишок! Она прыгает по деревянным тротуарам. Она вышла в окно!

Настя догоняет:

– Саша! Ты куда? Рита говорит, что тебя выселят из этой комнаты. Это хорошая комната…

Одна деревянная лестница, вторая… Вот и берег… Идти некуда – ворота завода. Причал. Отчала нет.

– Ой, гляди, – выкрик Насти.

У пирса – катер. На его палубе домик, напоминает будку для какой-то огромной собаки. Пограничники крепят катерок канатом к тумбе на берегу. Один прыгает на берег, другой отворяет дверцу «будки».

– Выходите! – дуло автомата имитирует приказ, а то и переводит его на другой язык.

Да, это именно перевод… Из будки – дяденька. Он явно нерусский, не европеец: широкое туловище, короткие ноги. Лицо жёлтое, но не загар. Руки держит на голове. Пограничник велит ему не двигаться. Второй – копия первого, видимо, его брат; потом ещё один… И сколько там этих «братьев»? Пятеро? Семеро?

– Джонка, это джонка, – догадливая Александрина Семибратова, не имеющая братьев, тем более, таких.

– Японцы, – ахает Настя.

Обитателей джонки (как они там утрамбовались?) ведут к офисным домикам на берегу.

Какая-то бывалая тётка:

– Это японские рыбаки, они «ловят нашу рыбу» в наших водах, на нашей территории. Наши их ловят.

– Как сайру в сети… – поддакивает ей другая.

– Некоторые японцы не хотят на родину и до конца дней на Шикотане. Видела старика, который обитает прямо у воды?

Да, Япония неподалёку, да и остров (вроде, на японском – Цветущий, но растительность тут не богатая) в древности – резиденция императоров.

В таком маленьком судёнышке? И не боятся волн?!

У Сандры – фонарик. Все легли, и верхняя лампочка не горит, а ей надо записать в дневник, который, как правило, ведут путешественники, для неё приемлемый формат. Но кульбит: не «уеду и всё», а «уеду туда-то, где… буду делать то-то» (вторая половина бойкой фразы).

Она с удивлением поймёт логику её, вроде бы, не логичных действий. В недалёком будущем – отгадка.

«Дневник путешественницы» не начать: на других кроватях болтают, и это опять напоминает спортивный лагерь.