Зодчий. Жизнь Николая Гумилева - стр. 80

Деревянный, с большим носом… Просим заметить, что это пишет будущий автор “Золотого ключика”[39]. (Впрочем, при внимательном чтении знаменитой детской книги “красного графа” можно увидеть и другие удивительные параллели с Гумилевым – едва ли не прямые намеки на его судьбу и творчество. Достаточно сказать, что в том волшебном театрике, который обретает Буратино, показывают сначала город, по которому проходит трамвай, потом – африканские джунгли… Трамвай и Африка!)

В сентябре – декабре 1907 года Гумилев общается с появившимся на какое-то время в Париже Андреем Горенко. Возможно, он был одним из тех “двух единственных слушателей”, уехавших из Парижа, о которых поминает Гумилев в письме к Брюсову от 2 февраля.

В числе шапочных парижских знакомств – Рерих и княгиня Тенишева (декабрь 1907 года). Всплывают еще какие-то имена – художник И. И. Щукин (рано умерший), художник Себастьян Гуревич[40], в мастерской которого Гумилев в 1907-м познакомился с Лилей Дмитриевой (девушкой, чья роль в его жизни и в истории русской литературы чуть не стала роковой), или некая “баронесса де Орвиц-Занетти”, которой посвящены “Царица Содома” и “Маскарад”. Есть основания думать, что роман с этой дамой (в конце 1906-го) был вдохновлен отчасти ее звучным (австрийским?) именем и протекал в основном в воображении юного поэта. Во всяком случае, он оборвался на полуслове, как и другая романическая история, относящаяся к тому же времени – с неизвестной героиней.

Так или иначе, где-то через полгода-год пребывания в Париже Гумилев достаточно интенсивно погружается в мир здешней богемы, в котором было немало русских. Парижское пьянство не затягивает его – полное равнодушие к алкоголю сохраняет он до конца жизни – в монпарнасских кафе он пил лишь кофе и гренадин. Но знакомство с эфиром относится именно к этому времени (см. письмо Гиппиус к Брюсову).

Что касается французской литературы, то до Гиля Гумилев все же добирается. Это происходит в начале октября – после получения французским символистом рекомендательного письма Брюсова. Между тем Гумилев с конца 1906 года приятельствовал с молодым французским поэтом Николасом Деникером, одним из многочисленных учеников Гиля, племянником Анненского и сыном знаменитого французского антрополога Жоржа Деникера (Deniker, а не Denicer, как пишет Гумилев в одном из писем). Никакого следа во французской литературе он не оставил, но Гумилеву нравились его стихи: “При красивой простоте стиля много красивых и интересных сопоставлений и образов и полное отсутствие тех картонажных эффектов, от которых так страдает новая русская поэзия” (письмо к Кривичу от 02.10.1906).