Знамя химеры - стр. 29
Меня сажают в одну из небольших клеток по кругу песчаной площадки. Несколько соседних клеток также заняты. Рассматриваю своих соседей по несчастью. Несколько гномов и людей, пара орков и полукровок. Все они, похоже, как и я, – участники похода, причем явно не из простых воинов. Одного из гномов я узнаю – это Олаф, прозванный Весельчаком, глава одного из горных кланов. За время похода я успел с ним сдружиться: немногочисленные рыцарские попойки, постоянным участником которых он являлся, были единственным развлечением весь первый месяц похода. Увидев меня, он приветственно мне кивает, будто мы на дружеской пирушке.
Под гром фанфар и рев трибун на арене появляется палач. Хоть маска скрывает его лицо, я почти уверен, что это человек. Ушастые – натуры тонкие и ранимые, сами мараться не станут. Лицемерные ублюдки! Будут жадно и с наслаждением смотреть за казнью, смаковать каждый кровавый эпизод, а потом скажут: «Это было ужасно». Чувствительные они… твари! Ненавижу!
На помост за палачом поднялись несколько подручных, один из которых несет большой топор. Первого из осужденных выволакивают из клетки. Это здоровый, обнаженный до пояса орк, украшенный многочисленными нитками шрамов. Где я мог его видеть? На секунду мы встречаемся взглядами, и я узнаю одного из военных вождей, командира центрального «пальца» первой линии. Пока я тщетно пытался вспомнить его имя, орк вырвался от державших его эльфов. Ударив головой в нос одного из преградивших ему путь помощников палачей, он кинулся на ряды охраны. Похоже, он просто хотел умереть сражаясь, а не под топором палача. Такой возможности ему не дали. Не успев добежать до кольца стражников, орк неожиданно упал, потом какая-то сила подняла его в воздух и бросила на землю. Удар был такой силы, что он потерял сознание. Маги охраны не спят. Ждать, пока он придет в себя, эльфы не стали, распластав бессознательное тело на эшафоте. Взмах топора. Песок Арены жадно впитывает кровь. Обезглавленное тело утаскивают прочь.
– Мятежник мертв! – Палач поднимает отрубленную голову за волосы и демонстрирует ее зрителям. – Слава императору!
Как же звали этого орка?
– Давай второго! – командует палач.
Следующего обреченного ведут к эшафоту. Взмах топора. Очередное тело утаскивают с Арены. Похоже, сегодня толпу ждет на редкость однообразное зрелище. Меня пока не трогают, видимо, решив оставить напоследок. Очередной взмах топора и очередное обезглавленное тело покидает Арену. Кто-то восходил на эшафот сам, высоко держа голову, с вольным, непокоренным взглядом. Кто-то шел на подкосившихся ногах, покорно и механически. Одним из последних казнили Олафа. Стоя на эшафоте, Весельчак в очередной раз оправдал свое прозвище.