Змей в саду Ватикана - стр. 26
– Твои? – кивнула она на картины.
– Мои.
– Коля тоже рисовал… Хотел стать художником, но я сказала, что нужно получить нормальную профессию. Он пошел в юристы…
– Вы сломали ему жизнь! – выпалила Ольга, выпятив вперед подбородок.
– Молчи! Он причинил мне такую боль, засранец! Ты даже не представляешь! Он ведь должен был жениться на совсем другой девушке. Дело шло к свадьбе. Но тут ему встретилась твоя мать, и все пошло прахом. Боже, сколько было надежд! Такая приличная семья, с достатком и связями. Коля мог сделать такую карьеру…
Ольга хотела было возмутиться, но потом решила сдержать эмоции.
– Увы! Сожалеть не могу…
– Тебя никто не спрашивает. А теперь, как видишь, и муж мой умер…
Ольгин дед, он же муж Элеоноры Александровны, умер пять лет назад.
– Сочувствую, – вставила Ольга.
– Мне твое сочувствие ни к чему! Как живешь?
– Живу…
– Ясно.
– Ваш чай, – напомнила Ольга. – Без сахара. – И она протянула старухе чашку.
Отпив глоток, та сморщилась.
– Слабый.
– Вам крепкий?
– Не надо. Сядь!
Ольга послушно опустилась на стул.
– Как жить думаешь?
– Учусь в институте, приобретаю нормальную профессию.
– Я знаю. Сказали… А дальше?
– Пока не знаю. Там будет видно, еще ничего для себя не решила.
– Профессия нравится?
– Терпимо. Юрист – хуже, – съязвила Ольга.
Возникла пауза…
– Н-да! Квартирка неважная. Жених есть?
– Нет.
– А бойфренд или как это теперь называется? Раньше – хахаль…
– Вас так моя личная жизнь интересует? Это после стольких лет отсутствия?
– А ты – язва. Это хорошо. В обиду себя не даешь. Сильный характер женщине очень нужен, и даже больше, чем мужчине. Я это всегда знала… Будешь лапочкой – сожрут, не моргнув глазом. – Старуха поднялась.
– Буду заходить в гости. Иногда. Не возражаешь?
– Нет.
– Оставь свой телефон. Напиши на бумажке, я сейчас без очков не разберу.
Написав на листе, вырванном из блокнота, свой телефон, Ольга протянула лист Элеоноре Александровне. Та спрятала его в карман кофты.
– Собаку бы завела, чтобы не так скучно было.
– Боюсь ответственности.
Элеонора Александровна бросила на нее странный взгляд, значения которого Ольга не поняла, и, стуча палкой, выплыла из комнаты. Запах приторно-сладких духов тянулся за ней шлейфом.
С тех пор иногда бабка стала приходить к Ольге, предварительно позвонив. Визиты были краткими. В основном Элеонора Александровна расспрашивала Ольгу о житье-бытье, рассказывала какие-то подробности из жизни ее отца и уходила, оставив на столе деньги. «На жизнь», как говорила она. Ольга мучилась. Ей не хотелось брать деньги, но и жить на что-то надо было. Она пыталась устроиться на работу, но получала копейки, кроме того, ей не хотелось забрасывать учебу. Поэтому скрепя сердце она выдавливала непременное «спасибо» и брала деньги, ощущая, как они буквально жгут руки.