Змей в саду Ватикана - стр. 28
Ольга повернулась, быстро сложила свои картины в большую папку, а потом побежала, словно полетела. Ей было противно, обидно, и вдруг она поняла, что ее никогда не примут здесь за свою, потому что место в таком ряду покупается не способностями, а чем-то другим – сплоченностью, клановостью, общей неудачливостью и убогостью… Здесь люди жили прошлым и настоящим, но никак не будущим…
Сейчас, глядя на Волгу, Ольга подумала, что жизнь идет гораздо быстрее, чем она себе представляла. Да, эта мысль – банальна, но как верна!
Деревья уже пожелтели и сверху напоминали зелено-желтые шары, плывущие над землей… На горизонте справа виднелся маленький теплоходик… Ольга вцепилась в перила и подалась вперед…
Что ее ждет здесь, в этом застывшем пейзаже, где все неизменно годами: Волга, набережная, родной город… И сможет ли она как-то устроиться здесь, найти свое место? Преподавать в школе? У нее душа не лежала к этому. И в пединститут она поступила только по настоянию матери. Но мамы уже нет… Нет и Элеоноры… И вообще она теперь – круглая сирота, сиротинушка, как говорится в сказках… Стало жаль себя, и предательски защипало в носу… Ольга снова откинулась назад на стуле. Ее никто и ничто здесь не держит. И она чужая всем…
Решение пришло неожиданно, и она даже удивилась, что раньше не подумала об этом… Она продает материнскую квартиру, бросает пединститут и уезжает в Москву. Будет поступать в художественное училище через год и станет учиться рисовать по-настоящему. Как художник, а не самоучка. От этой мысли по спине прошла дрожь. Да, все будет именно так, как она задумала. И откладывать свой замысел нет никакого смысла, нужно просто решиться. И все…
Она довольно быстро продала материнскую квартиру, перетащив все вещи к Эллеоноре Александровне. На руки ей выдали миллион двести. Часть денег агентство по недвижимости удержало в качестве платы за посредничество.
Ольга прикинула, что ей этой суммы надолго не хватит, жизнь в Москве дорогая, надо бы растянуть финансовую подушку на определенное время. Для начала она решила снять в Москве комнату и там осмотреться, потянет ли она отдельную квартиру или ей лучше жить в коммуналке.
Разбирая старые вещи Элеоноры Александровны, Ольга наткнулась на странную фотографию. Старую и нечеткую, на которой были изображены двое, мужчина лежал на женщине, снимали их сбоку и на приличном расстоянии. Лицо мужчины более или менее было видно, женщины – практически нет. Его руки тянулись к ней, он будто собирался ее душить… По спине Ольги прошла дрожь… Что это? Как фотография попала к Элеоноре? Она перевернула снимок и увидела надпись. Дмитрий Коростылев. Катастрофа. И дальше – дата. Июль. 1997 год.