Змей и Цветок - стр. 12
«Вот какие они – благородные мужи Теночтитлана», – заключила про себя дочь вождя, – «Такому человеку страшно слово сказать, а идти против его воли ещё страшнее. Этот господин, не иначе, военачальник. Но, наверное, только такой командир способен держать в страхе врагов нашего государства»
Когда отряд покинул церемониальный центр, оживлённый торг возобновился, а женщины, наконец, вернулись к паланкинам и отправились домой.
Вечером за ужином они рассказали Тепилцину о поездке на ярмарку, и юноша улыбаясь воскликнул:
– Надо же! Майя уже успела увидеть нашего командира Текуантокатля.
– Едва ли я могла что-то разглядеть, – уклончиво ответила сестра, вспоминая неприятную встречу.
– Как раз от него сегодня я и получил распоряжения. Мы отправляемся в путь в день Седьмого Кремня. Боюсь, в этот раз мне придётся надолго оставить вас одних.
– Когда вы планируете вернуться? – озабоченно спросила супруга.
– Должны успеть до сезона дождей, но я не могу сказать точнее, на всё воля Богов.
Козамалотль грустно вздохнула, но возразить не могла. Приказ есть приказ. Ей остаётся лишь молиться всем возможным Богам, чтобы супруг вернулся из похода целым и невредимым и увидел своего новорождённого малыша.
Глава 4 – Третье Кролика
Как и было оговорено, ранним утром в день Седьмого Кремня Тепилцин отправился в путь с отрядом воинов под предводительством командира Текуантокатля. Для Майи с этого момента дни потекли за днями, постепенно сменяя друг друга без особого изобилия событий. Козамалотль готовилась к рождению малыша, что должен был вот-вот появиться на свет. Кокото, волнуясь гораздо больше, чем сама будущая роженица, с особым усердием хлопотала для дочери, возносила молитвы и при малейшем недомогании – регулярно посылала слугу за лекарем. Майя иногда задумывалась о том, что Кокото немногим старше её собственной матери Тональнан, но все вокруг звали наставницу «бабушка» и от того она воспринималась как умудрённая опытом пожилая женщина. Так же и выглядела.
Однажды в благоприятный для гаданий вечер женщины отправились к предсказательнице и предложили Майе присоединиться к ним. Считалось, что все жрецы обладали даром ясновидения и могли говорить с Богами, а верховный жрец и вовсе видел будущее отчётливее других.
Жрица Папанцин служила в храме богини-матери, предсказывала судьбу преимущественно женщинам и гадала на супруга, детей, дом и женское здоровье. В прохладном полумраке храма, рассеянном слабым светом факела, их встретила ясновидящая в ритуальной одежде, со шрамами на лице и головным убором в виде черепа, украшенного тремя зелёными перьями. Она сразу же указала на Майоаксочитль и, жестом приглашая в отдельное помещение, приказала: