Змеиного царевича невеста - стр. 7

– Ой, перестарок! Ну, ничо-ничо, кровь не водица, царевичу сгодится.

– Баб Тонь, а колодец-то чего? – мда, девяносто лет – это вам не в тапки гадить. Бабка-то того уже, с катушек съезжает. Но щи у нее все равно обалденные.

– Так змейка моя, в поле-то лучше. Но мне самой не дотащить, а ты молодая, резвая.

– А Пашка что, не мог воды принести?

– Он дрова колет. Отрок в жизни топор не держал, пущай учится. Да пришли уже, Аленушка. Как же ты на бабку свою похожа, ой-ей-ей!

– Что, у нее тоже розовые волосы были? – пробормотала я, скептически разглядывая старый колодец. – Блин, тут вообще вода есть?

– Так загляни и проверь. Я-то все равно не увижу.

Я наклонилась, перегибаясь через черный подгнивший сруб, а потом… А потом эта старая карга толкнула меня в спину, да еще под колени.

– Да ты охрене… ла, – это я уже орала в колодце, уверенная, что смерть моя пришла. Не разобьюсь, так захлебнусь. А следом летело грозное:

– Принимай, змеиный царь, драгоценную. Будет с нею жизнь, как встарь, полноценная. Возвращать пора долги ночкой темною. Надевай-ка сапоги – да с короною.

Поэтесса, млин!

Алена

Летела я недолго, зато очень экспрессивно. А приземлилась и вовсе эффектно. Шею не сломала, в воде не намокла и вообще оказалась хрен знает где, наверное, в аду. Или в палате психбольницы. Или я заработала инфаркт и впала в кому, а теперь у меня глюки. А может, не было никакой бабки, никакого колодца и вообще это я вчера на концерте «Русалок» что-то лишнее употребила. Поди, в пиве что-то намешали.

Потому что вокруг было странное. Небо серо-голубое, солнца нет вовсе, кругом лес какой-то разлапистый, как в учебниках биологии: гигантские хвощи и папоротники. И главное, мужики. Змеемужики, да.

Они меня и словили в какую-то сеть, но жрать сразу не стали, поставили на ноги и мордами своими змеиными уставились.

Первый совершенно в моем вкусе. С длинными волосами, выбившимися из хвоста, шикарным шнобелем и зелеными глазюками с вертикальным зрачком. Да ещё полуголый, в одной жилетке кожаной. Браслеты золотые на руках, чёрные татушки на груди и правом плече и… хвост. Охрененный такой хвост, как у удава, только чёрный.

Два других тоже ничего. Один совершенно цыганского вида, разве что зуба золотого не хватает и коня. Хвост такой… серо-коричневый. Второй – блондин и в веснушках, с серебристым, нестерпимо сверкающим достоинством. Хвостом, то бишь, а вы о чем подумали?

Цыган пыхнул мне в лицо самокруткой и обозвал меня чудовищем. Можно подумать, сами они тут писанные красавцы!

Меня все ещё трясло от страха и злости на бабку Антонину. Даже если она – плод моего воспалённого разума, как она посмела меня скинуть в колодец? Ведьма старая!