Змеиное гнездо - стр. 72
– Жамьян-даг, Жамьян-даг. – Жангал было не под силу выговорить ее имя. Тогда Совьон рассказала, как звала ее другая тукерская женщина, Хавтора из черногородского каравана, – в честь степняцкой богини войны.
– Да? – Совьон собственным ножом резала ольховую кору, сбрасывая кусочки в чан с водой.
Жангал приосанилась, одернула платье – на коленях у нее лежали сухой багульник и головки чеснока в отслоившихся чешуйках. Жангал всегда хотела выглядеть собраннее, когда начинала говорить на неродном языке.
– Пащ-щиму тэб'я, – она старательно выводила звуки, – нэ убил'я м'йортвая во-да?
«Почему тебя не убила мертвая вода?» – Совьон и Жангал часто помогали знахарке и довольно много беседовали (для женщин, одна из которых не была словоохотливой, а вторая находила сложной княжегорскую речь). Но вопрос, наверняка долго терзавший ее, рабыня решилась задать лишь сейчас.
Совьон сбросила очередные кусочки коры и, поболтав пальцами в чане, перехватила нож. Задумчиво потерла нос тыльной стороной ладони.
– Сама-то как думаешь?
Жангал замялась.
– Ты бажу-хоре, – предположила она неожиданно твердым голосом, – кольдунь'я.
В ответ Совьон только пожала плечами:
– Может быть, и колдунья.
– Кашекер – ша-ман-ка – говориль, я тож-жэ могу быть бажу-хоре. – Жангал произносила слова осторожно, мягко, но в пасленовых глазах тлели угольки.
Совьон посерьезнела. Села прямо и пристально посмотрела в лицо рабыне.
– Что ж, – протянула она, – лучше бы тебе не быть бажу-хоре.
– Жамьян-даг…
– Брось, – перебила Совьон, – я знаю, к чему ты клонишь. Нет, я не стану обучать тебя тому, что знаю.
Тень легла на лицо Жангал, и Совьон поняла, что не ошиблась.
– Я знаю, для чего тебе это, – сказала она, с плеском бросая кору в чан. – Только, поверь мне, убить человека топором или мечом намного проще и безопаснее, чем наложить на него чары. Даже девице, которая и оружия в руках никогда не держала.
Жангал подняла на нее тяжелый взгляд – глаза мгновенно припухли и покраснели, в уголках накипела слеза.
– Ты нэ пон'имаэшь.
– О нет. – Совьон скривилась и отвернулась. – Понимаю.
Она и сама была бы не прочь уничтожить Дагрима, но колдовство всегда имело цену. И чем больше жаждешь, тем выше цена – таков закон. Если ввяжешься в паутину небесных прях и окажешься недостаточно умел, то запутаешься, задохнешься. Недавно чары Совьон, пусть и не по ее воле, погубили Тойву, предводителя черногородского отряда. Как знать, не взамен ли этого темная сила потребовала себе целый караван?
Хочешь вырвать нить из паутины прях – будь достаточно ловок и осторожен, чтобы не задеть другие. Совьон не собиралась убивать Тойву, проклятие вышло по случайности, и… Она старалась не думать об этом, понимая, что правды ей все равно никто не скажет, была ли она виновна или нет, – остается лишь гадать и мучиться.