Змеиное гнездо - стр. 29

Хорошо, если бы тот оказался сговорчивей.

Самое опасное место в недрах Матерь-горы называлось Котловиной. Но и это название, и десятки правил, бытующих в горе, Лутый узнал намного позже. Пока он понимал: Котловина была исключительной настолько, что даже его, которым никто не дорожил, привели сюда лишь после того, как раб освоился. Возможно, прошел месяц, возможно – полгода, Лутый не представлял. Но к тому времени жилы бугрились на его руках, как корни старых деревьев, на ладонях и ступнях набухали мозоли, а кожа слезала ошметками. Одежда больше напоминала тряпье, на боках лилово разливались синяки, местами отцветая желтым, – любопытно, какие же были на спине? Он приноровился втягивать тяжелый воздух недр, но у Котловины дышалось намного труднее.

Сувары работали без продыху, и Лутый научился спать под несмолкающий грохот кирок, а просыпаться за мгновение до того, как кто-то из слуг ткнул бы его ногой, чтобы разбудить (беззлобно, но с силой каменного молота). Так было и в этот раз. Только Лутого повели не к шахтам.

Котловиной назывался зал на самом нижнем ярусе – Лутого заставили спускаться по подобию ступенек, больше напоминавших отвесный горный склон. Зал был таков, что Лутый даже не знал слова, способного его описать. «Огромный» – слишком мало, слишком неточно для того, что занимало место целого поселения. Позже Лутому скажут: на древнем северном языке Котловина называлась Кантту-Тоно – «город под горой».

Лутый задохнулся, хотя даже не успел понять – ниже некуда. Над ним – нечеловеческая тяжесть камня и самоцветных чертогов. Он увидел необъятную яму, в которой могло бы пропасть несколько деревень: со дна поднимались языки белесого пара. Яму окаймлял участок породы, достаточно широкий для того, чтобы по нему одновременно прошла пара человек, не соприкоснувшись плечами. Стены над дорогой были изрыты ходами, напоминавшими соты в улье, – в этих норах сувары добывали самоцветы. Своды зала подпирали мощные колонны с гроздьями лампад. Над самой пропастью нависал деревянный настил – для того, кто пожелал бы оценить работу рудокопов.

– Ну уж нет. – Лутый мертвенно побледнел и взглянул на слуг сверху вниз. Он до сих пор мялся у входа в зал. – Я туда не пойду. Ничего не стоит сорваться вниз!

Его, конечно, заставили. Побили так, что заплыл единственный глаз – Лутый дорожил им и быстро сдался. Он понимал, что суварам ничего не стоит убить его. Пускай его пальцы полезны, драконьи слуги давно приноровились справляться сами – Лутый догадался, что удобен суварам как необязательное орудие. И, в конце концов, Сармату привезут еще десятки пленных после него.