Змеиная верность - стр. 24
– У тебя что, было с ней что-нибудь?
– А то! – Федька хвастливо гоготнул. – У Ленки, считай, со всеми было, даже с Ивануткиным! – И он громко заржал, тряся длинными пегими патлами и взблескивая очками.
Саша тоже невольно засмеялся. Маленький Ивануткин был крупной Кашеваровой, что называется, «по колено».
Федька вытряс в стаканы остатки водки, конспиративно завернул бутылек в газету, чтобы не травмировать мать, которая нервно реагировала на вино-водочную тару, и засунул в мусорное ведро.
Они молча допили водку, и Саша спросил:
– Это что, у вас так принято в лаборатории, коллективная любовь?
Федька остро глянул на него.
– А тебе че, в лом? Тебе «чуйства» подавай, высокие отношения, царевну Несмеяну? Не понимаю я тебя, Санек. Да на твою Несмеяну без слез не глянешь. Ни рожи, ни кожи, ни титек.
– Федя, – задумчиво спросил Саша, – хочешь в морду?
– А че, давай, – не испугался Федька. – Закон джунглей – поел, попил, хозяину морду набил…
– За «поел-попил» спасибо, а за язык свой поганый схлопочешь.
– Очкариков не бьют! – пафосно воскликнул Федька. И, проникновенно глядя Саше в глаза, заговорил тоном заботливого папаши: – Я, Саня, за тебя беспокоюсь. Пойми, на баб нельзя смотреть снизу вверх. Они, если это почуют, на шею сядут и всю кровь из тебя выпьют. Как говорится, не сотвори себе вампира!
Саша молча, в упор смотрел на Федьку, и Федька под этим взглядом быстренько свернул с опасной темы.
– Как думаешь, Саня, чего Ленку к змеям понесло?
Саша подумал, что эту… «Шарон Стоун» без царя в голове могло занести куда угодно. Но говорить ничего не стал, только пожал плечами.
– Не-ет, Саня. – Федька поднялся и стал составлять грязную посуду в раковину. – Не-ет, что-то тут не то! Я тебе так скажу: Ленка к змеям не полезла бы даже под пистолетом. Она о них даже слышать не могла спокойно, прямо писалась от страха…
В окно хлестанул дождь. Порывом ветра капли дождя занесло в открытую форточку, и они густо окропили подоконник. Федька подошел к окну, захлопнул форточку и некоторое время стоял, вглядываясь в слепую темень. Потом задернул занавеску, вернулся к столу и, опершись руками о столешницу, навис над Сашей.
– Знаешь, Саня, – сказал он зловещим шепотом, – мне почему-то кажется, что Ленку кто-то убил!..
Лиза Мурашова и Людмила Пчелкина вернулись в этот день домой продрогшие и промокшие. Утром, собираясь на работу, оптимистка Людмила выложила из сумки зонтик, не захотела таскать лишнюю тяжесть по хорошей погоде. Поэтому возвращались они под Лизиным зонтом, под которым вдвоем было тесновато, и их изрядно похлестало дождем.