Змеиная верность - стр. 23
Сонькина лаборатория, конечно, будет проводить всякие экспертизы по происшествию в их институте, поэтому Сонька будет в курсе расследования. Мало ли, что она обязана хранить в тайне служебную информацию, уж с Федькой-то она поделится! И вообще, бабы ничего не могут держать в секрете.
Федор Макин был очень любопытен и обойти вниманием это событие никак не мог. Ведь такое творится! Вдруг это вовсе и не несчастный случай, а жуткое преступление? Убийство? Нет, он должен все узнать!
Но, во-первых, разговоры с Сонькой могут подождать. Сегодня у нее еще никакой информации быть не может, ведь следствие только началось. А во-вторых, очень хотелось пообсуждать случившееся с друзьями-приятелями, с теми, кто знал и Ленку и Михалыча.
Поэтому Федор отменил свидание, и они с Сашей Грачевым и Бахрамом Магомедовым зарулили в пивбар возле гостиницы «Сибирь». Бахрам был мрачен и полон недобрых предчувствий. Федька и Саша как могли его подбадривали, но, видимо, недостаточно убедительно. Бахрам остался безутешен и, не просидев получаса, ушел.
Федька с Сашей тоже поплелись домой. По дороге Саша напросился к Федьке ночевать, и Федька с радостью согласился. Не хотелось оставаться одному, а с Сашкой можно всласть потрепаться.
Они зашли в магазин за чекушкой и теперь «поправляли нервы» под неслабую закуску – винегрет и котлеты с макаронами, оставленные Федькиной мамой сыночку на ужин.
– Михалыча жалко! – уныло тянул Саша. – Не надо было ему вчера спирт наливать, может, жив бы остался…
– Да не угрызайся ты, Санек, – утешал Федька, – ты один ему, что ли, наливал? Да он пол-института доил!
– Спирт-то гидролизный был, понимаешь? Не было у меня вчера ректификата. Он обещал, что пить не будет, на компресс просил, для ноги. Выпил, конечно… Траванулся старик…
– Не выдумывай, Санча! – Федька старательно накалывал на вилку стопочку макарон. – Гидрашкой не отравишься. Я наш спирт Соньке Прощановой давал, она его на хроматографе прогоняла. Ничего там ядовитого нету… Ну сивушных масел перебор, но это мелочи… Словом, пей – не хочу! Я его сам сколько раз пил.
– У тебя, может, печенка луженая, а он…
– А его, между прочим, никто не заставлял!
– У него нога постоянно болела, протез неудобный. Только алкоголем и спасался.
– Вот и доспасался! Слушай, хватит скулить! Ему сто лет в обед было, твоему деду, он бы и сам скоро помер, без всякого спирта и без змей. А вот Ленка совсем молодая была. Ее тебе не жалко? Эх, как-кая баба была! Шарон Стоун!
В голосе Федьки так явно читались сладостные воспоминания, что Саша подозрительно спросил: