Змееед - стр. 1
© Виктор Суворов, 2011.
© ООО «Издательство «Добрая книга», 2011 – издание на русском языке, оформление.
Перед началом Великой чистки в высшем руководстве НКВД был 41 комиссар Государственной безопасности.
Звание Генерального комиссара ГБ равнялось званию Маршала Советского Союза. Это звание тогда носил только один человек. Он был арестован и расстрелян.
Из семи комиссаров ГБ 1-го ранга были арестованы и расстреляны семеро.
Из 13 комиссаров ГБ 2-го ранга – арестованы и расстреляны 11, один отравлен в кабинете нового заместителя главы НКВД, который, в свою очередь, через год был арестован и расстрелян уже во второй волне очищения.
Из 20 комиссаров ГБ 3-го ранга трое покончили жизнь самоубийством, 15 арестованы и расстреляны, один бежал в Маньчжурию, где позднее был убит японцами.
Из 41 комиссара Государственной безопасности, которые накануне Великой чистки руководили тайной полицией Советского Союза, 1937 и 1938 годы пережили двое. После смерти Сталина один из них был арестован и расстрелян, второй арестован, во время следствия сошел с ума и умер в психиатрической клинике тюремного типа.
Пролог
– Выходит, что за всю свою жизнь ты не убил ни одного человека?
– Так оно и выходит: ни одного.
– Вообще ни одного?
– Да все как-то не выпадало.
– Никогда-никогда?
Совсем парень смутился:
– Никогда…
– Ну, ты даешь! Тебе скоро двадцать один, а ты…
– Так жизнь складывалась, что…
– А ты вспомни. Может, в юности… Ну хоть одного… или, быть может, в детстве?
– Не убивал.
– Зачем же тебя к нам прислали?
– Не знаю. Подписан приказ к вам явиться, вот и явился. Начальству виднее.
– Кем же ты раньше был?
– Разведчиком-наблюдателем по восьмой платформе Северного вокзала[1].
Переглянулись исполнители, присвистнули: вот это карьера!
– Ты, паренек, видно, с начальством дружишь: из разведчика-наблюдателя да прямо в подручного исполнителя в Лефортове! Такого взлета до тебя никто не делал. Такой приказ мог подписать только сам Народный комиссар товарищ Ягода.
– Вот он самый и подписал.
– Кто же тебя по служебной лестнице с такой скоростью тянет?
– Не знаю, кто тянет. Честное комсомольское, не знаю. Нет у меня блата. Безродный я. Из беспризорных. Знаете в Болшеве колонию НКВД для босяков? Имени товарища Дзержинского. Так я оттуда. Перековали, перевоспитали, – и в разведку. Два года на десятой платформе наблюдателем работал, потом повысили, на восьмую перебросили. Год я там отмотал, обещали на седьмую платформу перевести за ударный труд, а тут вдруг – бац: приказ – подручным исполнителя…
– Тут что-то не так. Так не бывает. Чтобы до таких высот дойти, люди всю жизнь трубят. И очередь в нашу группу длиннее Беломорско-Балтийского канала. К нам заслуженные люди просятся – не берем… К нам исполнители из республиканских наркоматов рвутся, мастера с многолетним стажем…
– А меня сразу к вам…
– Да может мы тебя в свой коллектив не возьмем, неграмотного! На кой ты нам?
– Так прикажете и доложить в секретариат товарища Ягоды? Приказ им лично подписан.
– Приказ – дело серьезное. Да только у нас коллектив сплоченный. Не впишешься – выживем. И товарищ Ягода не поможет. Сам от нас попросишься. У нас работа серьезная. Мы последнюю точку в каждом деле ставим. Тут соображать надо. Давай-ка мы тебя на сообразительность проверим. Готов?
– Готов.
– Смотри, перед исполнением надо совершенно точно удостовериться, что это именно тот, кто тебе нужен. Для этого клиента к нам сюда заводят. Вот прямо в этот кабинет. Клиент не знает, что его прямо сейчас – того. Обстановочка у нас, как видишь, располагающая, даже занавесочка на окне. Я за столом сижу. Дело передо мной. Листаю странички. Мы тут вежливость блюдем. Ему сесть предлагаю. И вопросики – про имя-отчество и год рождения… А на столе у меня по правую руку – пачка «Казбека» и спички. Что бы ты по левую руку положил?
В потолок парень взгляд метнул. Но на потолке ответа не оказалось. Посмотрел в окно. Но и там ничего интересного не обнаружил. Пришлось соображать самому. И он сообразил: