Змееборец. Змея в тени Орла – 2 - стр. 23
Эльрик де Фокс
Вдвоем перетащить на сотню шагов двенадцать мертвых тел – та еще работенка. В первый раз я справился в одиночку, но это в запале: после двенадцати-то убийств кто угодно разойдется. Йорик вот тоже разошелся – одной лишь магией перевернул тяжеленный стол там, на поляне. Для настоящего мага, конечно, не подвиг, а для командора с его невеликим запасом сил – достижение.
Йорик… командор…
Что ж я волнуюсь-то так? Радуюсь понятно почему, но волноваться пора бы уже перестать. Вот же он, живой, малость ошарашенный, ну так и я, наверное, не лучше выгляжу. Чего тебе больше, мастер Серпенте? С другой стороны, как мне не волноваться? Шутка ли, тридцать лет винить себя в убийстве и вдруг узнать, что не убивал. Влюбиться и потерять любимого. И встретить вновь, когда нельзя было даже мечтать о встрече.
Романтика…
Я в него не влюблен. Я-Эльрик. Я его люблю, я им восхищаюсь… По привычке, появившейся еще в детстве. И он, командор Хасг, не сделал ничего, что заставило бы померкнуть героический ореол вокруг его образа. Я-Тресса да, влюблена как девочка до сих пор, хотя стоило бы повзрослеть за тридцать-то лет.
Приятно видеть, что командор тоже не жалуется на память и искренен в своих чувствах. Хотя, говоря по чести, мне, мне-Эльрику, всегда казалось, что наша с ним любовь – это просто романтика войны. Стрессовая ситуация, постоянная опасность, смерть со всех сторон, как тут не влюбиться? Было бы в кого. Ну Йорик и нашел в кого. А я-Тресса, как уже было сказано, влюбилась еще в детском возрасте. В Йорика Хасга многие влюблялись: он герой, и судьба у него нелегкая – самый тот объект для первого романтического чувства.
Вру… вот прямо сейчас и сам себе, что обидно. Тогда, тридцать лет назад, мне было шестнадцать. И я еще не успел поумнеть настолько, чтобы самому себе в душу гадить. Тогда я верил, да. Потом перестал. После того, как убил всех, включая Йорика. Каждый защищается от себя, как умеет, я умею хорошо, только и всего.
А он уверен в том, что я не убийца, и это приятно. Только уверенность эта может выйти боком и мне, и Йорику. У меня был повод убить его людей, все так, но… это был всего лишь повод. Я мог не убивать. Точнее, мог бы не убивать, если бы Краджес не выпустил на волю мой меч, драгоценный волшебный клинок, который очень уж любит кровушку. Да уж, вот и думай теперь, Эльрик, как бы так помягче сообщить Йорику, что ты потенциально опасен для окружающих.
Хм… Как будто Йорик после уничтожения того проклятого Острова сам об этом не знает!