Зловещие забавы славянского бога - стр. 18

– Александр Васильевич Угрюмов… – всезнающий Голос, в который уж раз оборвал, разгоревшуюся было склоку. – …Родившийся 15 декабря 1970 года и погибший от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?

– Очевидно, вы правы. Вам видней… – почти равнодушно ответил чуть огрубевший юношеский голос.

– Через месяц твоя бабушка, Лидия Петровна получит извещение, о том, что ты пропал без вести в районе Советско-Афганской границы. Могу сказать больше. Столь тяжёлого удара Лидия Петровна не перенесёт, и твоя сестра останется полной сиротой… – зачем-то добавил Голос.

«Твою мать!.. Да ведь это сын мой, Сашка. Но, как?.. – изумился Василий. – …Сашок, узнаёшь меня?.. Ведь это я, твой папа. Как время быстро бежит. Кажется, совсем недавно на руках его носил, а ему уже девятнадцать. Было… – сконфуженно поправился Василий Иванович. После чего, дабы поскорее сгладить щепетильность создавшейся ситуации, добавил. – …А Иришка, сестрёнка твоя, как?

«Да пошёл, ты… – в ответ огрызнулся юноша. – …Твой поганый голос я сразу узнал. Точнее, уловил твой паскудный дух, с первого мгновения. Да только, никакой ты мне не отец. Гад, ты…»

«Саша, Бог с тобой… Разве можно так на отца?.. Какой никакой, а всё же я твой родитель. Помнишь, как катал тебя на машине; как ездили в «Детский мир»; как купил тебе грузовик на батарейках; как в футбол с тобой играли?.. Сынуля, ты вспомни. Ведь вместе нам было здорово…»

«Было, да сплыло. Ты же ни разу не поинтересовался: как мы?.. Ни разу не навестил нас. Ты, кстати, знаешь о том, что дед Ваня, семь лет назад умер? Знаешь, как тяжело было нам, малолетним детям, с бабушкой-инвалидом, тянуть крестьянское хозяйство, чтоб не помереть с голода?..»

«Парни, вы что ж, на Таджикской границе служили?..»  – разряжая взрывоопасную ситуацию, раскалившую белый туман, тихо спросил Юрий. Ему льстило то, что на фоне этих «субчиков», он выглядит гораздо предпочтительней.

«Так точно. Прямым рейсом оттуда, с окрестностей реки Пянж… – усмехнулся Андрей. – Тыщу лет, глаза б мои его не видели».

«Не поверишь. Но и мне, в молодые годы посчастливилось, послужить в тех местах. Для нас, сибиряков, припаскуднейший там климат. Да и сама республика полное дерьмо. Друг у меня там, в семьдесят втором погиб…»

Синюга, до последнего мгновения продолжавшая всхлипывать, неожиданно затихла.

«И как же звали вашего погибшего друга?.. – спросила она, воспользовавшись паузой. – …Случайно, не Виктором?.. Ни Чернышевым?..»

«Ага, правильно. Витька Чернышев. Постойте-постойте. А как вы об этом узнали?.. – с подозрением поинтересовался Громов. И тут-то до него дошло. – …Блин!.. Как же я сразу не сообразил, что и у Виктора и у вашего сына, одна и та же фамилия…»