Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой - стр. 13

– Ух ты: царевич! – У Томы засияли глаза.

Впрочем, для принца на белом коне, что живет в грезах каждой девчонки, этот наследник престола был староват, неказист, да и конь не вышел ни цветом, ни ростом.

– Идти? – шепнул я.

– А что остается? Условие он выполнил.

Малик был логически прав. Но копейщики на заднем фоне не излучали радость гостеприимства. Что-то было не то, хотя опасность больше не ощущалась.

– Идите. – Малик подтолкнул нас в спины. – Я прикрою.

Мы двинулись к всаднику. Шаг за шагом, стараясь не упасть на подвижной тверди, иногда помогая друг дружке. Малик закрыл собой Шурика, но стойка показывала: в любой миг он готов прыгнуть вперед и драться за нас до последнего.

Из леса вышли еще три копейщика – плюсом к пяти присутствующим. Когда наши стопы коснулись нормальной почвы, они построились в ряд, уперев копья в землю, и чуточку присели. Странный, но вполне понятный жест почтения. Вроде микро-реверанса.

– Алехвала! – гаркнули сразу восемь глоток.

Вот она какая, Калевала с ударением на последнем слоге.

Царевич спрыгнул с коня, голова в шлеме чуть пригнулась в приветствии. На вид – лет тридцати-сорока, не очень разбираюсь в возрасте взрослых. Комплекцией он мог посоперничать с Маликом. Темная бородка. Острый взгляд светлых глаз. Сапоги в обтяжку. Прикрытые пластинами голые ноги торчали из-под кожаной юбки, обшитой прямоугольниками грязно-зеленого металла. Выше тоже металл и кожа. Шлем оторочен мехом, сзади украшен хвостом. На перевязи – меч, на поясе вычурный длинный нож, за плечом небольшой щит. Такой вот царевич, помесь древнего грека с Чингисханом. Даже с учетом приветственной позы мы с Томой едва достали бы ему до стальной груди.

– Что они сказали? – спросил я Гордея.

– Не знаешь? – Удивление граничило с недоверием. – Хотя, да. Вы же там многого не знаете.

Торжественная часть закончилась, строй копейщиков распался.

– Это вам.

По знаку Гордея нам принесли халаты в чередующихся нежно розовых и фиолетовых полосах. Раскраску легко принять за клоунскую – если б горло царевича не спасал от натирания латами воротник в таких же цветах.

– Одежда должна соответствовать и указывать, – типа что-то объяснил царевич.

– Чему соответствовать? – с радостью что-то навоображала себе Тома.

– Куда указывать? – одновременно насторожился я.

– Не куда, а на что. Вы теперь со мной.

Ткань халатов не шла ни в какое сравнение с предыдущей колючей дерюгой. Нас облачили в них двенадцать рук. Пояски были бережно завязаны, наши ноги вставлены в мягкие тапочки без задников, вроде восточных чувяк. Думаю, дали чувяки, а не сапоги, потому что не знали размеров ног. Если так пойдет дальше, то и сапогами обеспечат, и…