Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном - стр. 7

Повезло мне с попутчицей… в смысле внешности. Если б только не заморочки с выяснением отношений.

– Теперь не стесняешься?

После произошедшего ответ подразумевался единственный, даже если это не так. Наше положение обязывало ее ответить положительно, другого теперь просто быть не могло, но я недостаточно знал Марианну.

– Стесняюсь.

Вот теперь я готов был взорваться. В глубине внутренних вод проснулся вулкан, и море закипело.

– Дай руку, – тихо слетело с девичьих губ.

– Зачем?

– Просто дай. – Она совсем покраснела. – Жалко, что ли?

Не жалко. Ухватив и крепко сжав, Марианна присела. Челка могучим махом унеслась в сторону, на меня устремилось напыжившееся лицо – глаза в глаза. Страх, стыд, гнев, ужас, все перемешалось и менялось по сто раз в секунду. За мою ладонь царевна держалась, как утопающий за спасательный круг. Мышцы напряглись, скулы резко очертились.

Поскольку она смотрела, я тоже не отводил взгляд.

«Пук!» – раздалось внизу. Потемневшие глаза орали: «Только засмейся!»

Я глядел спокойно. Все нормально. У организма собственное мнение, и он его высказывает. В стае мы с Томой высказывались и не так. И по пути в цивилизацию тоже особо не парились.

Тоненько зажурчало. Пальцы, впившиеся в мою руку, ослабили хватку и отпустили, только когда Марианна поднялась.

– Идем? – Теперь я перехватил царевнину ладонь.

– Идем!

Она будто заново родилась. Откуда-то взялись силы, иногда царевна даже обгоняла меня на марше. Что ни говори, а совместное решение проблем, которые в одиночку кажутся нерешаемыми, сближает крепче печати в паспорте. Чаще всего к последнему и приводит – если один из решальщиков ранее не сблизился с кем-то другим. Как раз мой случай. Марианну положение дел угнетало как раба господский ошейник, это выражалось вздохами, походкой, взглядами, перепадами настроения. К счастью, гордость тоже имелась и постепенно задавила капризное возмущение мировой несправедливостью.

Немалое время прошло, пока снова вышли к воде. И опять – шум, плеск, визги…

– Это уже по твоей части, – определил я голоса как женские. – Пойдешь знакомиться с местным населением?

– Надо?

– Лучше не надо. Живее будем.

– И ты розг избежишь, – с лукавым коварством хмыкнула царевна. – А то соберешься подглядывать… ради моей безопасности, конечно же.

Мы обошли женскую купальню по широкой дуге. Чаща внезапно поредела, линия деревьев впереди вообще закончилась. Дальше за широким серо-желтым пустырем уходили вдаль ровные ряды садов. Между деревьев кучковались кособокие ящики, из которых кто-то высыпал собранный урожай прямо на землю – догадываюсь даже, кто именно. Нежданный дождь порушил планы садоводов, поэтому мелкую рабочую силу отпустили до полной просушки плодов перед новой укладкой и последующей отправкой. Где-то неподалеку ржали кони. Наверняка, это телеги, посланные за товаром. Теперь и лошадки отдыхают.