Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном - стр. 3

Проблем и здесь хватало. Выброс лишней жидкости обретал статус военной кампании. О ней долго умалчивали, затем, краснея, сквозь зубы извещали союзника. Начиналась рекогносцировка местности, составление планов, обеспечивались разведка и безопасность. Со стороны царевны еще звучало глупое требование неслышимости, то есть я должен находиться от места ее засады на достаточном расстоянии. Как в таком случае отвечать за ее жизнь? Благословенны времена стаи: что естественно – то не безобразно. Тома в этом ушла даже дальше меня. С Марианной не проходило. После вчерашнего переохлаждения отбегать по надобности приходилось часто. Не знаю, как это связано, но жутко неудобно во враждебных условиях.

– Дальше! – требовательно принеслось из кустов, где сейчас пряталась напарница.

– Я достаточно далеко.

Пристально изучаемая глазами местность неурядицами пока не грозила. Нам везло, до сих пор ни на кого не напоролись. Как долго продлится везение?

– Я специально сказала негромко. Услышал – значит, близко.

– Это небезопасно. Я потеряю тебя из виду.

Возмущенный вопль:

– Из виду?!

С такой, как говорится, каши не сваришь. Нужно что-то делать, и вообще с любой проблемой нужно справляться раньше, чем она справится с нами.

Через минуту красная от негодования царевна оказалась рядом.

– Ты не имеешь права смотре…

– Пригнись! – Я резко упал на землю.

Царевна повторила за мной с удивлением, но без возражений. Только спустя минуту она увидела ватагу ребятишек, которых у меня получилось услышать раньше.

С шумом и перекликиванием больше десятка юных сорвиголов неслись к реке. Моя рука сама собой потянулась перекреститься, хотя никогда в жизни этого не делал. От облегчения: пацанята были нормальные. Не Фристовы разрисованные молчуны, не затурканные крепостные, что от каждого столба ожидают неприятностей или волков. Эти ничего не боялись. С визгом и оглушающим гиканьем мчались босыми ногами к воде, по дороге скидывая через голову длинные, доходившие до колен рубахи. Собственно, рубахи-балахоны составляли всю их одежду.

И тут меня заметили. Угораздило же приподнять макушку.

– Эй! Давай с нами! – раздалось в мою сторону.

А вот и дам. Где наша не пропадала и потом не находилась!

– Лежи тихо! – потек мой шепот к распластанной ничком царевне. – Голову не высовывай.

Я помчался к взбурлившим прибрежную воду ребятам. Старшему было на пару лет меньше, чем мне. Младшему не больше семи.

– Ты откуда? Как зовут? Тихаревский или Еконоградский? Не представляешь, как уже домой хочется! Не слыхал, когда? Тоже с орехов или по глядельной части? Как думаешь, долго нам еще тут? Сможешь меня подкинуть? Плаваешь хорошо? – завалили меня вопросами.