Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном - стр. 27

– Как себя чувствуешь?

– Как человек, которому плюнули в душу.

Новости. Чем это, интересно? Отказом целоваться? Но у меня причины, и она их знает.

– Не дерзи, – серьезно пригрозил я.

– А то что?

Действительно, что? Брошу? Не брошу. По заднице надаю? Только улыбнется, да еще спасибо скажет. Разговаривать с ней не буду? Она за двоих справится.

– Плавать не научу.

Попал.

– Прости. – Марианна свернулась калачиком, но тут же снова провернулась и вскинула головку: – А если нас завтра убьют?

Серьезный довод. Сработает с любым, у кого вместо воли дырявый мешок хочушек.

– Умру человеком, который не нарушил данного себе слова.

Ответ царевне понравился.

– Просто в голове не укладывается, – принеслось через минуту, – что обычный поцелуй так дорого стоит.

– Тем ценнее, если.

– Если? – встрепенулась она.

– Мое «если» зависит от «с кем», а в этой очереди, извини, тебе пока не забраться на пьедестал.

– Знаю, занято. А на второе место рассчитывать могу?

– Твердо.

– А Тома? – последовало едкое напоминание.

– Уже говорил: буду с ней, пока мои поиски чем-то не завершатся. А надоедливых не люблю. Учти, со второго места можно легко съехать на последующие.

– Царевнам трудно выслушивать подобные отповеди.

– За то и нравлюсь, наверное.

Листва шумела, не обращая внимания на спрятавшиеся в ней кусочки мироздания, которые вообразили себя взрослыми людьми. В моем понимании взрослый – это умеющий отвечать за свои слова и, тем более, поступки, и тот, кто берет на себя ответственность еще за что-то или за кого-то. Я только учился быть взрослым. Ощущал себя большим, но понимал, что это лишь ощущение, рябь на глубоком озере. Маленькие дети так говорят: «Вот буду большим…» Дальше перечень: буду гулять весь день, есть только конфеты и мороженое, сутками сидеть за компьютером… Маленький человечек думает, что, став большим, станет взрослым. Как же мы все ошибаемся.

От большой девочки принеслось:

– Ты слишком прямолинеен. Нельзя говорить с человеком другого пола в таком тоне.

– Взаимно.

Затем мы долго лежали – каждый о своем. Так долго, что я не сразу среагировал, выдираясь из сна. Пальцы перехватили залезшую под рубаху руку:

– И не думай!

– Прости. Не хотела беспокоить.

Беспокоить она не хотела, поганка мелкая. То есть, сознается, что сделала это наяву, сознательно, не в сонном состоянии аффекта.

Счастье, что все оказалось не так, как подумалось.

– Хотела взять бинт. – На ноге моей спутницы оказалась кровь.

Меня подбросило.

– Что случилось?! – Из возмущения кинуло в непереносимый стыд. – Поранилась? Ссадина снова кровоточит? Покажи.