Зимний сад - стр. 2
Так что всем было ясно, о чем Мередит спросила на самом деле.
– Не знаю, Бусинка. – Папа потянулся в карман за сигаретами. – Мамины сказки…
– Я обожаю их слушать, – сказала Мередит.
– В остальное время она с нами почти не разговаривает, – добавила Нина.
Папа зажег сигарету и, прищурив карие глаза, поглядел на дочерей сквозь серое облачко дыма.
– Да, – вздохнул он. – Просто…
Мередит осторожно подошла к нему, стараясь не наступить на Нинин рисунок. Она понимала его сомнения: никто из них никогда не знал наверняка, что может растопить мамино сердце. И все-таки Мередит была уверена, что ее способ сработает. Если мама хоть что-нибудь в мире любила, так это свою сказку о безрассудной крестьянке, осмелившейся влюбиться в принца.
– Спектакль идет всего десять минут, пап. Я засекала. Все будут в восторге.
– Ну хорошо, – сдался он.
Сердце Мередит наполнилось гордостью и надеждой. В кои-то веки она проведет рождественскую вечеринку не в темном углу гостиной, с книжкой в руке, и не у раковины, полной грязной посуды. Вместо этого она будет блистать перед мамой. Посмотрев спектакль, та поймет, что Мередит внимает каждому ее драгоценному слову – даже в тихое и темное время, отведенное для сказок.
В следующий час юные актеры прогоняли пьесу, хотя на самом деле помощь Мередит была нужна только Джеффу. Они-то с Ниной знали сказку наизусть.
Когда репетиция закончилась и все разошлись, Мередит продолжила трудиться. Она нарисовала афишу со словами: «Единственный показ: главная рождественская премьера», а снизу приписала имена трех актеров. Затем внесла последние штрихи в нарисованный Ниной задник (впрочем, уже трудно было что-то исправить, краска везде выходила за контуры) и повесила его в гостиной. Подготовив сцену, она обклеила пайетками старую балетную юбку – теперь это наряд принцессы, который она наденет в финале спектакля. Только около двух часов ночи Мередит наконец легла в кровать, но еще долго не могла уснуть от волнения.
День перед вечеринкой тянулся медленно, и вот в шесть часов начали собираться гости. Людей было немного, только привычный круг: мужчины и женщины, работавшие в питомнике, члены их семей, пара-тройка соседей и папина сестра Дора – из его родни больше никого не осталось в живых.
Мередит устроилась на верхней ступеньке лестницы и стала караулить входную дверь. Притоптывая от нетерпения, она выжидала момент, чтобы объявить гостям о спектакле.
Она уже собиралась встать, как вдруг внизу раздался оглушительный лязг.
Только не это.
Мередит вскочила на ноги и сбежала с лестницы, но было уже слишком поздно.