Зимний сад - стр. 4

– Я принес тебе две розы, – сказал он, запинаясь.

Мередит дотронулась до его руки, но, прежде чем она успела произнести следующую реплику, среди зрителей раздался какой-то шум.

Повернувшись на звук, она увидела в центре комнаты маму: неподвижная, белая как мел, та гневно сверкала глазами. На ладони у нее проступила кровь. Бокал, который мама держала в руке, она сжала с такой силой, что даже со сцены Мередит разглядела: один из осколков впился ей в кожу.

– Достаточно, – резко произнесла мама. – Это неподходящая забава для вечеринки.

Гости были растеряны, и одни начали подниматься со стульев, другие продолжали сидеть. В комнате стало тихо.

Папа подошел к маме, приобнял ее и привлек к себе. Точнее, попытался: на его ласку она никак не ответила.

– Зря я читала вам эти дурацкие сказки, – сказала мама, ее русский акцент от ярости стал заметнее. – Забыла, что маленьким девочкам только и подавай всякую чушь о любви.

Мередит от унижения не могла пошевелиться.

Она смотрела, как папа отводит маму на кухню, – наверное, чтобы промыть ей руку. Гости спешно покидали их дом, словно сбегали с «Титаника», а спасательные шлюпки ждали за порогом.

Только Джефф рискнул встретиться взглядом с Мередит, и она увидела, как он смущен. Он бросился к ней, по-прежнему держа в руках розы.

– Мередит…

Однако она оттолкнула его и умчалась из комнаты. Только в конце коридора, в темном углу, Мередит наконец отдышалась, ее глаза горели от слез. Было слышно, как на кухне папа пытается успокоить рассерженную жену. Еще через минуту хлопнула входная дверь, и Мередит догадалась, что это ушел домой Джефф.

– Из-за чего она злится? – тихо спросила Нина, подходя к ней.

– Мне-то откуда знать? – отозвалась Мередит, вытирая глаза. – Какая же стерва.

– Не говори так.

Голос Нины дрогнул, и Мередит поняла, что сестра тоже едва сдерживает слезы. Она наклонилась к Нине и взяла ее за руку.

– Что теперь? Будем перед ней извиняться? – спросила Нина.

Мередит вспомнила, как в прошлый раз рассердила маму и пошла извиняться.

– Ей наплевать. Уж поверь.

– И что же нам делать?

Как бы Мередит ни хотелось снова ощутить себя взрослой, как это было утром, от ее уверенности в себе не осталось и следа. Она знала, что будет дальше: папа успокоит маму, а потом заглянет к ним в комнату, начнет смешить, обнимет своими крепкими, большими руками и заверит, что на самом деле мама их любит. И Мередит, утешенная его шутками и рассказами, отчаянно захочет в это поверить. Опять.

– Я уже решила, что сделаю, – сказала Мередит, направляясь по коридору к кухне. Мама сидела спиной к двери, и она мельком увидела ее облегающее платье из черного бархата, бледные руки и совершенно седые волосы. – Я больше никогда не буду слушать ее дурацкие сказки.