Зимние расследования - стр. 25
– Покажите мне свое удостоверение, – сказала она.
Паша старательно стал рыться в карманах, потом очень натурально огорчился и сказал:
– Ох, кажется, оставил у ваших соседей. Пойду поищу. Но к вам вернуться уже некогда, у меня план, тем более у вас все нормально.
Он уже открывал входную дверь, а девочка щелкнула камерой телефона. Ежу понятно, что он попал в большую неприятность. И все же была надежда, что все обойдется. Больная девочка, лишенная развлечений, все фотографирует. Из этого не обязательно последует что-то плохое именно для Паши. Он верил в удачу хитрецов. Это ведь его главный шанс.
А через три минуты позвонила Лида. Сказала вроде совершенно спокойным тоном:
– Паша, привет. Ты не мог бы подъехать сейчас к моему магазину: буквально на несколько минут. Это очень важно.
Павел подъехал, а Лида уже стояла у стены. Лицо у нее было белее этой стены.
– Я не для разговора попросила тебя приехать. Его как раз не будет. У меня заявление. Короткое и окончательное. Только сначала взгляни.
И она показала ему на своем телефоне его собственную фотку в прихожей ее квартиры.
– А почему сестра тебе это прислала? – тупо спросил Паша.
– Потому что она видела нашу с тобой совместную фотографию. Мы там обнимаемся, и лицо у тебя такое хорошее, что я распечатала ее и поставила на тумбочку у кровати. А теперь выслушай меня. Перебивать тебе и не захочется. Потому что все уже ясно. Все сложилось. Твоя мать выслеживала моих близких, у всех выспрашивала о них. Собирала компромат, вынесла приговор, как будто они не больные люди, а враги народа. Все мне сама и изложила там, на кухне. Тебе наверняка сказала, что я захочу рожать детей-уродов и вешать их на твою шею. Ты и приехал посмотреть, как выглядит урод в инвалидном кресле. Дина тебе, конечно, такой показалась. А она – уникальный, тонкий человек, талантливый художник. Но это не твое дело. Так вот: ни мои родственники, ни мои дети, если они когда-то будут, ни я сама со своими проблемами больше не имеем отношения ни к тебе, ни к твоей семье. Я страшно ошиблась, решив, что полюбила тебя, что ты не такой, как все. А ты такой же подлый и жестокий, как большинство людей. И я никогда не прощу тебе своей привязанности и слепого доверия. Лучше совсем бесчувственная колода, от которой нечего ждать, чем лжец. Ты обманул меня. Правда, сказал однажды, что полагаешься только на свою хитрость. Ума у тебя вроде немного, и сегодня с этой выходкой в моей квартире стало ясно, что его совсем нет. Это все. Не пытайся со мной больше говорить, поджидать где-то. Это не получится. Я на все пойду, чтобы не получилось.