Журнал «Юность» №05/2024 - стр. 18

Лауреат премии в области литературы и искусства Центрального федерального округа России. Награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Главный редактор «Литературной газеты».

Огромная чаша цирка дрожала от духоты. Красное ее дно казалось издалека таким горячим, что непонятно было, как не подгорают подошвы у тех, кто ступает по нему. Вспотевшие тела возбужденных зрелищем зрителей расположились по краям в строгом симметричном порядке. Представление подходило к концу. Воздушные акробаты выполняли свои головокружительные трюки, заставляя всех, кто наблюдал за ними, выделять адреналин, закрывать от страха глаза, а потом яростно хлопать в ладоши и орать от восторга. Легкий изящный акробат взлетел под самый купол, красиво стал падать вниз, готовясь быть подхваченным своим партнером, но только скользнул по его рукам, продолжая опасное падение. Зал ахнул. Акробат неуклюже, не группируясь, упал на страховочное полотно. Отскочил от него несколько раз. По залу пронесся обманный вздох облегчения. Но акробат не поднимался, тело бессильно покачивался на сетке, пока его не унесли за кулисы.

Представление в тот день все-таки доиграли до конца. Зрители расходились в полном восторге, стараясь не вспоминать о нелепом падении.

От здания цирка тихо отъезжала карета скорой помощи, а в маленькой комнате сидел, обхватив голову руками, густо загримированный клоун.

Красноватое вечернее солнце косо облокачивалось на стены домов и делало вытянувшиеся окна похожими на жарко сияющие глаза. Когда он смотрел на эти премудрости заката, на эти мгновенные превращения, ему становилось неодолимо тоскливо. Жизнь представлялась огромным листом, на котором никто не в силах оставить хоть малейший след. Так и он лет через сорок превратится в морщинистого обрюзгшего старика, и существование его будет длить мировую бессмыслицу, складывать усталые дни в бездонную копилку забвения. Сегодня он еще сравнительно молод, ему пока трудно смириться с неизбежным старением, с утратой сил, зрения, живости, но в солнечный вечер в этих щемящих красках таким же молодым мужчинам и женщинам, в разных странах и под разным солнцем, бывало так же одиноко и смутно, как ему сейчас. Он знал это. Всегда утешал себя этим. Людям вообще свойственно успокаиваться оттого, что кому-то еще выпала такая же незавидная участь, как им.

Он остановился на Садовом кольце, возле пугающего своим величием зданием МИДа, и вперил взгляд в западную сторону неба, туда, где над Киевским вокзалом, над Дорогомилово, солнце заканчивало свой ежедневный обход. Ему мерещилось, что светило – это заботливый врач, который каждый день проверяет состояние здоровья своих пациентов, поглаживает их по непокорным головам и скрывается за горизонтом для того, чтобы наконец заняться своими делами. Сколько раз он приходит на это место! Это его личные Бермуды. Здесь он теряется, терпит катастрофу, не может двигаться, куда хочет.