Размер шрифта
-
+

Журавли над полем - стр. 9

Ох и хитрюга ты, Никифор, – улыбнулся Маркин. – А посмотреть, так простецким кажешься.

Какой же я хитрюга, Василь Степаныч? – обиделся Говорин. – Я сердцем открыт.

Да пошутил я, Никифор, пошутил. Не обижайся. А за добро твое – спасибо. Там, где я был восемнадцать лет, каждую минуту надо быть настороже. А чуть дал слабинку, и – проглотили тебя. С потрохами проглотили.

В сумерках полез на сеновал так и не дождавшись хозяйки этого дома Аннушки. Некоторое время лежал, вперив глаза в драницы потолка, затем повернулся на бок и заснул. Заснул глубоко и безмятежно, как засыпал в далеком детстве на сеновале родительской усадьбы.

Уже под утро приснилась ему арестантская палатка, да так явственно приснилась, будто и в самом деле вернулся Маркин в ту страшную затхлую нору, из которой не мог выбраться долгие десять лет, чтобы выйти на поселение еще на восемь годков. Он заворочался, застонал, перевернулся на другой бок и тут развернулись перед ним картины детства: родительский дом, мать, налаживающая пойло скотине, что-то выстругивающий рубанком отец, речка, станица Расшеватская, в которой не был более двадцати лет.

– Василь Степаныч, Василь Степаныч, вставай, утро уже, – донеслось откуда-то издалека, и Маркин не сразу осознал, что это кличут его. А осознав, резко сел, обхватил руками колени, тряхнул головой, отгоняя сон, на четвереньках двинулся к лестнице. Внизу его поджидал Никифор, взглянув на которого удивился – так поразило его чисто выбрито лицо Говорина, и это уже был другой Никифор – помолодевший и приободрившийся.

Василий хмыкнул, но промолчал, за него уже за столом высказалась жена хозяина Аннушка – миловидная, аккуратная женщина лет сорока:

Это вы, Василий Степанович, наверно, повлияли на моего муженька. Встал ране меня, чего никогда не бывало, побрился, потребовал другую рубашку, приоделся и пошел вас будить. А то зарос, как старик какой-нибудь, а вить лет-то нам с ним не так уж дивно – по сорок с небольшим.

Хватит тебе, жана, не позорь меня перед человеком. Я-ить почему бороденку-то отрастил. Возчиками у нас в обозном все пожилые мужики, а я средь их вроде как молодой – слабый я здоровьем после последнего ранения, потому и не могу на другой работенке вровень с однолетками. Чтоб не отличаться от возчиков, я и отрастил бороденку-то. Теперь решил: все, амба. Буду таким, каков есть. Пускай смотрят.

А они будто и не знают, что ты по ранению на легкой работе, – вставила свое Аннушка. – Сколь я тебе говорила: не опускай себя, Никифор Матвеич, блюди чистоту и опрятность. А люди. Что ж люди, они привыкнут и поймут.

Страница 9