Жрец. Свиток второй - стр. 16
Несмотря на это, Джа уже весь извелся, даже дернулся к ней навстречу:
– Ну что там? Что? Загадки Нострадамуса, математические расчеты, логические трехступенчатые головоломки с вариантами?
– Неа. Дал мне кубик Рубика, ну такой, где цвета собирать.
– Понятно, что не буквы. А ты что?
– А я что… разгрызла его со злости. С детства ненавижу такие штуки вертеть. Такое чувство, что Рубик этот издевается надо мной. Типа вот я создал, а ты страдай теперь, собирай, мучайся. Так бы и треснула его по голове.
– А он?
– А он дал плюс пять к силе. Иди, говорит, с миром, девочка. Даже по голове лапой погладил. Мягкий такой, как плюшевый.
– Эх, мне бы тоже кубик. Я такие штуки за минуту собираю.
Командир пошел в сторону золотой статуи. Не так уверенно, как орчиха, но все-таки пошел. Правда, их разговор оказался еще короче. Лицо вернувшегося к нам мага выражало недоумение и разочарование. Как последний, кому еще предстояло попытать счастья, я спросил:
– Какая загадка?
– Что? А, загадка…. На заборе сидит, «ку-ка-ре-ку!» кричит.
Звучит несложно:
– Так это же петух.
– Вот, и я сказал петух! А он таким скучающе-разочарованным голосом говорит: «Правильно». И как влепит мне минус пятнадцать к интеллекту. Главное, замер потом, будто неживой. Ни ответа не добиться, не проклятье отменить. Лучше бы и не ходил вовсе.
Джа грустно вздохнул:
– И ни фига он не плюшевый. Я по лапе пнул со злости, будто по чугуну ударил.
Обсуждать больше было нечего. Пришел мой черед попытать удачу. Я с опаской приблизился к золотой фигуре. Опять рискую потерять очки характеристик. Везет мне на такие события… но не подойти тоже глупо. Когда еще выпадет шанс встретить волшебное сверхмудрое существо. Вблизи размеры оказались еще внушительнее. Зверь слегка наклонился и развернулся, как бы позволяя мне осмотреть себя: тело льва, хвост скорпиона и крылья орла. Несмотря на такое разнообразие, все части тела составляли единое целое. Создавалось впечатление, что только так и должно быть. Поэтому я совершенно не удивился, когда вместо человеческого лица увидел приближающуюся голову барана. Парнокопытные редко ассоциируются с умом, но насколько эти суеверия применимы к мифическому созданию? Красивые резные рога загибались сами в себя, короткая шерстка покрывала всю мордочку. Когда я начал всерьез задумываться, не дернуть ли за призывно болтающуюся козлиную бородку, Сфинкс заговорил:
– Почему людям в голову быстрее всего приходит какая-нибудь гадость? Большинство из вас напоминает мне гоблинов. Мелкие и пакостливые создания…
Сфинкс вздохнул, жалея весь людской род. А я почему-то оскорбился за человечество. Планировал обращаться к нему почтительно, но после такого приветствия решил поддержать его панибратский тон, будто мы старые знакомые: