Жрец. Свиток третий - стр. 10
– Неа, папаша, мы идем за богатством, а тут, сам говоришь, шаром покати. На черта нужен такой бог?
– Богиня, – машинально поправил я.
– Да хоть священная собака. Лол, только время профукали. Потопали, брателло, не люблю другим кайф портить.
Недослушав мои аргументы, игроки поспешили к выходу. Я крикнул вслед уходящим Батям:
– А что искали-то?
– Поржать хотели, может, алтарь сломать. По любому же не зря тут пустырь, прямо в центре квартала. Вдруг скрытый квест обломится? С природным камнем ты здорово придумал, папаша. Крепкий, зараза, даже алмазная кирка не берет!
Не прощаясь, игроки скрылись в темноте, а я недоверчиво покосился на булыжник с символом улыбки. Стандартная каменюка, большая и плоская, разве что защитный период оберегает от таких приключенцев. Я аккуратно положил на алтарь серебряную монету и зачарованно наблюдал, как она исчезает в ярком всполохе света.
Полученное пожертвование эквивалентно: 1 серебряная монета.
Часами бы так стоял и кидал мелочь. Надо же, сломать такую вещь, просто проверяя свою теорию! Нужно срочно организовывать круглосуточную охрану церкви. Ладно бы Таврий на меня прямой квест выдал, но потерять все из-за каких-то нубов? Кстати, вся церковь Триединого дружно игнорировала мое существование, даже письма неудовольствия не прислали. Правда, я ушел от них, так и не закончив процедуру распределения, но к конфессии уже принадлежал. Возможно, они просто ничего не могли сделать… у Волков же пока не получилось меня прижать. Либо длинные руки церкви еще не дошли до горла нерадивого священника. Уверен, сейчас у них и без меня полно забот. Так или иначе, существование игроков типа Батей – еще одно свидетельство того, что необходимо строить основу церкви на НПС. Живые люди здесь отдыхают, а кто в здравом уме потратит личное свободное время на самокопание? Ну, кроме меня, разумеется.
Шар света дружелюбно гудел, порхая от стены к стене. В который раз удивляюсь, насколько это странный питомец. Крыльев нет, говорить не умеет, вообще ничего нет, и все-таки разумное существо. Что-то чувствует, выражает эмоции. Сейчас вот ему явно хорошо. Хозяин рядом, он жив и наполнен целебной энергией, не о чем горевать.
На чем я остановился… ах да, уборка. Тяжело вздохнув, принялся разгребать мусор на полу. Каждую ночь через провалы окон в церковь залетали сухие ветки от несуществующих деревьев. Это было бы смешно, если бы кому-то другому приходилось их убирать. За это даже не полагалось награды, и от такой легкой работы уже давно не поднимались основные характеристики. Однако мало приятного – путаться в деревянных отростках и запинаться о чурки на каждом шагу. Все сучья приходилось складывать в крупные кучи и выкидывать в окно. Повинуясь игровой логике, вне храма они исчезали через пару минут, словно трупы мобов. В сущности, уборка являлась одним из немногих доступных здесь развлечений. Выкинув последнюю чурку за порог, я отворил проседающие ворота храма настежь, и стал ждать единственного последователя. Мою милую маленькую Сунь.