Жребий - стр. 24

Он засмеялся:

– Звучит прямо по-голливудски. Но неплохо. А можно мне тебя поцеловать?

– Да, – сказала она серьезно. – По-моему, уже пора.

Он сидел на стуле рядом с ней и, не сдвигая его, надломился и прижался к ее губам, не пытаясь пройтись по ним языком или обнять ее. Губы его были твердыми и слегка пахли ромом и табаком.

Она тоже начала склоняться, и движение внесло в их поцелуй нечто новое. Он тянулся и длился, делаясь все крепче, и она подумала: «Он словно пробует меня на вкус». Эта мысль пробудила в ней искреннее, тайное сопротивление, и она оторвала губы от его губ.

– Умм, – сказал он.

– Хочешь завтра вечером прийти к нам пообедать? – спросила она. – Мои родители будут рады. – В очаровании этого момента она даже не вспомнила о неудовольствии матери.

– Домашняя еда?

– Самая домашняя в мире.

– Это я люблю. Здесь я живу на полуфабрикатах.

– В шесть тебе подойдет? У нас обедают поздно.

– Конечно, и раз уж речь зашла о доме, давай я тебя отвезу. Уже поздно.

В машине они молчали, пока не увидели огонек над крыльцом, который ее мать всегда зажигала, если ее не было дома.

– Интересно, кто зажег там свет? – спросила она, глядя на дом Марстенов.

– Наверное, новый владелец, – ответил он с неохотой.

– На электричество не похоже, – продолжала она, словно не замечая его нежелания говорить на эту тему. – Слишком тусклый и желтый. Похоже, керосиновая лампа.

– Может, они еще не провели туда свет.

– Тогда почему они не вызвали электриков до того, как переехать?

Он не ответил. Они подъезжали к дому.

– Бен, – спросила она внезапно, – а твоя новая книга будет про дом Марстенов?

Он рассмеялся и поцеловал ее в нос.

– Уже поздно.

Она улыбнулась в ответ:

– Я больше не буду лезть в твои дела.

– Ладно. Может быть, в другой раз… днем.

– Ну хорошо.

– Иди, Сьюзен. До завтра.

Она поглядела на часы:

– До сегодня.

– Спокойной ночи, Сьюзен.

– Спокойной ночи.

Она вышла из машины и легко побежала к крыльцу, потом обернулась и помахала ему. Прежде чем войти, она вписала заказ для молочника на сметану. Пусть ужин будет вкуснее.

Перед дверью она еще раз оглянулась, посмотрев на дом Марстенов.

В своей маленькой комнате он разделся, не включая свет, и плюхнулся на кровать. Чудесная девушка, первая после того, как не стало Миранды. Он надеялся, что не попытается сделать из нее вторую Миранду – это могло оказаться болезненным для него и просто роковым для нее.

Он лег и вытянулся на постели. Перед тем как уснуть, он приподнялся на локте и посмотрел в окно, за квадратный силуэт своей машинки и стопку бумаги рядом с ней. Он специально выбрал эту комнату, потому что из окна ее был виден дом Марстенов.