Жребий окаянный. Браслет - стр. 6
– Так они ж только по хлебной части?
– Верно, по хлебной. Но и всем остальным тоже никогда не брезговали. Лучше их никто никогда не умел довести человека до разорения и дело его перенять за копейку. Дело потом они приводили в порядок и перепродавали втридорога.
«Сейчас это называется недружественным слиянием и поглощением с последующей реструктуризацией и модернизацией бизнеса, имеющей конечной целью его рекапитализацию и дальнейшую реализацию в соответствии с новой рыночной стоимостью. Вот так вот». Здесь в своем мысленном резюме Валентин, торжествуя, поставил жирную точку. В свои двадцать девять он принадлежал к когда-то многочисленному, а ныне вымирающему племени вечных студентов. Процесс получения им высшего образования являлся весомой и, наверное, единственной веской причиной для его стариков, по которой он уже более десяти лет «болтался», как они выражались, по съемным квартирам в Москве, вместо того чтобы вернуться домой в Ялту. Сначала учеба была для Валентина поводом, чтобы не делать этого, но со временем превратилась в нечто вроде хобби. Уж каких только курсов не довелось ему прослушать! Вот разве что по медицинской части был пробел, но на следующий учебный год он запланировал начать ликвидацию этого «белого пятна» в своем образовании. В университете никто и не думал ему препятствовать в его невинном увлечении. Ну хочет человек учиться! Так ведь платит же. Работа с Лобовым давала Валентину неплохой заработок, не говоря уже о моральном удовлетворении. Хватало и на аренду квартиры, и на учебу. Что касается всего остального, то у Валентина были достаточно скромные запросы. Еще бы! Слиперство давало ему столько эмоций, и такие, что ни за какие деньги не купишь.
Так что за последние двенадцать лет Валентин стал истинным студентом-профессионалом, умело и мудро сочетающим периоды погружения в различные науки с довольно-таки регулярно оформляющимися академическими отпусками. Но если уж он брался изучать какой-то курс, то делал это досконально, порой доводя своих преподавателей до белого каления. Нечто подобное с ним приключилось, когда довелось ему прослушать курс «Корпоративного права в странах англосаксонской правовой традиции». Частенько ему доводилось схлестываться в спорах с молодым преподавателем, читавшим этот курс. Потому-то и торжествовал сейчас Валентин, что только что из уст приказчика Ермила прозвучало доказательство его правоты в том академическом споре. «Подумаешь, Гарвард он окончил… Индюк надутый! – Препод утверждал, что этот вид бизнеса получил распространение и оформился в самостоятельную отрасль лишь в последней четверти двадцатого века. А Валентин доказывал ему, что дело не в стартовавшей тогда глобализации и новой, финансовой фазе развития капитализма. Просто в последней четверти двадцатого века общественная мораль перестала осуждать бессовестных хищников-падальщиков. Но это не значит, что таких бизнесменов и такого бизнеса не существовало раньше. И сейчас митряевский приказчик Ермил убедительно доказал это. Митряевы испокон веку занимались этим неблаговидным делом. Купеческое сообщество за глаза осуждало это, остерегалось их, но поделать ничего не могло. Сила солому ломит. – А кстати, испокон веку – это когда? Неплохо бы все-таки узнать, в какой год я попал».