Жребий изгоев. Всеслав Чародей – 1 - стр. 20
Чапура молча кивнул.
– Так ты, если и его когда видал тоже, не вздумай орать на весь двор. Внял?
Чапура опять кивнул. Чего уж тут не понять… Отай так отай.
– А поспеет путник-то твой?
– А чего? – не понял князь.
– А поглянь-ка, – огнищанин повёл головой к закатному окоёму. Оттуда медленно, но неуклонно надвигались лиловые грозовые тучи. Воздух густел, становилось трудно дышать.
– Гроза его не остановит, – Ростислав Владимирич усмехнулся. – Он человек непростой. Если вообще человек…
За окном равномерно и мощно шуршал летний дождь. Гроза рокотала и ворочалась где-то в стороне, весело сверкала молниями, и только изредка прямо над усадьбой раздавался трескучий и гулкий разряд.
Чапуре скучно уже не было – огнищанина грызло любопытство – не каждый день князь отай приедет к тебе домой. Княжьи вои сидели в избе, но не шумели и – удивительное дело! – пили только квас. А когда Чапура спросил, где они будут ночевать, старшой беспечно ответил – а на конюшне, там места хватит! Князь сидел безвылазно в горнице.
Ждал.
А Чапура всё думал, сплетая сеть – кто же это такой, что должен отай приехать к Ростиславу Владимиричу. Что за непростой человек, если его так ждёт в одинокой усадьбе гордый и самолюбивый волынский князь. Усадьба-то вестимо, княжья, вот только почему отай?
А то и не человек?
Да кто же такой?
Чапура тоже ждал.
От нечего делать взялся плести рыболовную сеть. Иногда взглядывал на жену – та возилась у печи, растопляла – надо было и поесть приготовить на такую ораву. Больше в доме никого не было – сыновья Чапуры давно женились, отделились и жили вблизи, а из челяди один закуп Колот у него в это пустое, бездельное время и был. Да ещё несколько холопов княжьих, но они в ближней маленькой веси жили, не в усадьбе.
За окном сверкнуло так, что в избе поблекли огоньки светцов. А в следующий миг грянуло – Чапура подпрыгнул и перекрестился, а после ещё и очертил голову, сберегая себя от гнева Перуна. Крест на груди отнюдь не мешал ему, как и большинству русичей, почитать Перуна, Дажьбога и Велеса.
Грохот ещё не стих, когда дверь распахнулась. Поток сырого холодного воздуха едва не загасил светцы. На пороге, словно вынырнув из мутного дождя (в сенях было полутемно), возник человек – в длинном плаще и посаженной набекрень шапке.
Незваный гость переступил порог. С него лилась на пол вода, хлюпая, вытекала даже из сапог, будто он не просто побывал под дождём, а окунулся в воду с головой. Дорогой тёплый мятель был безнадёжно испорчен водой и грязью – чистить теперь, не отчистить.
Гость обвёл взглядом пустую избу, на миг задержал его на княжьих воях в углу и удовлетворённо хмыкнул. Огнищанин и глазом моргнуть не успел, как чужак оборотился к нему.