Жизнь за ангела - стр. 7
– Дидку приехал! Деда!
– А-а-а-а! Иванко! Ах ты неслушный! Как себя вел? Хорошо? Сейчас я бабушку спрошу. Анна, как себя вел Иванко? Не проказничал?
– Нет!
– Слушался меня. – отвечала бабушка.
– Тогда бери сладости! – говорил дед. – Да ты не все сразу! А то зубы испортишь! Много сладостей нельзя!
К обеду, помощница наша, Францишка накрывала на стол, и мы садились все вместе.
– Ян, как съездил в Варшаву? «Что привез?» – спросила бабушка Анна.
– Обувь привез, одежду, продуктов. Потом разберем все, посмотрим. Завтра в магазине весь товар разложим.
– Иван, ты почему суп не ешь? – бабушка Анна обратилась ко мне.
– Не хочу. – ковырял я ложкой в тарелке – Картошку хочу!
– Надо суп есть! – бабушка пыталась настоять на своем.
– Не буду! Там лук! Б-я-я-я… – я состроил гримасу
В конце концов мне положили картошки с мясом. В еде я был привередливым, и, если что-то не хотел, заставить меня съесть было невозможно.
– Разбаловали мы его! – сокрушалась бабка.
– Пусть ест, что ему хочется. Он мой внук единственный пока, и буду его баловать! – дед потрепал меня по голове.
– Скоро еще один внук у нас появится. Мария вот, вот родит.
Сказала потом заберет Иванко к себе, но не скоро, а пока у нас будет. У нас еще в Союзе есть внук. Как я хотела бы его увидеть!
Как там Татьяна? Много писем ей писала, а от нее ни одного письма!
– Не говори мне о ней ничего! Осталась там вместе со своим голодранцем, пусть живет! Достали меня эти Большевики…
– Ян, она твоя дочь!
– Знать о ней ничего не хочу! Пусть живет со своим большевиком, коммунистом!
– Дидку, а кто такие большевики? Почему ты их ругаешь? Они плохие?
– Ешь Иванко! Все тебе надо знать! Потом расскажу. Хуже бандитов, все отняли, ограбили! Из-за них из Одессы уехали, из России.
Наевшись, я выпил чай, схватил кусок пирога и выбежал на улицу во двор.
Большевиков дед конечно же не любил и был к ним настроен весьма враждебно по вполне понятным причинам. Ту же неприязнь к большевикам он внушал и мне. Не ко всем немцам дед был настроен дружественно, из-за их пренебрежительного отношения к полякам, как к людям второго сорта, но коммунистов считал даже большим злом. Бабушка часто вспоминала свою старшую дочь Татьяну, которая осталась в России и очень переживала, что не было ответа на ее письма, хотя какое-то время она их получала.
Укладывая меня спать, бабушка также как мама рассказывала сказки, читала книги, пела мне песни, гладила по голове. Если польский язык бабушка еще освоила, то немецкий знала плохо, поэтому с бабушкой и дедом я общался исключительно на польском и русском языке. В доме было очень много книг, русской классики, поэтому Пушкина я особенно любил и в 7 лет уже сам читал книги на русском и польском. Поскольку ребенком я был активным и непоседливым, чтобы хоть как-то привить мне дисциплину, дед купил мне аккордеон и нанял преподавателя по музыке. На удивление, занимался я с удовольствием. В школу я также пошел в Польше, в 7 лет и закончил там первый класс. В Познани у меня также были друзья, с которыми я общался, играл и бегал по улице до позднего вечера.