Жизнь на ладонях - стр. 4

– «Интересно! – думал Абу. – А что происходит с мертвым, когда его закапывают в землю? Он просыпается, или спит? А зачем ее завернули так плотно в простыню, и лицо закрыли? А вдруг она проснется, она же не сможет дышать». – Эти мысли не давали покоя малышу, но спросить было некого, так как все были заняты погребением. И даже его дедушка, который являлся только зятем в доме покойной, всячески помогал в процессе. Для Абу это зрелище было на столько увлекательным, что он даже не заметил, как все закончилось, и, полив горку могилы водой из кувшина, мужчины направились к выходу.

– Дади, а зачем вы полили горку водой? Из покойника, что ли, дерево вырастет?

– Тише! – прошептал дед, приложив палец к губам. – Так надо. Это один из желательных ритуалов в нашей религии. Пошли, мы уходим, – добавил он и направился к выходу кладбища, взяв внука за руку.

Похороны продолжались три дня, вечерним завершением обряда зикра, где в самой большой комнате собираются мужчины разных возрастов и читают молитвы, синхронно восхваляя Господа. Это один из ритуалов местных обычаев, без которых не проходят похороны в домах большей части населения.

Абу рос в доме бабушки и дедушки, ни в чем не нуждаясь. Как-то они с бабушкой пошли на рынок, проходя мимо магазина с высокими витринными окнами, мальчик заметил на манекене фуражку. Она ему очень понравилось, и он попросил бабушку купить ее ему. Магазин был закрыт, но женщину это не остановило, она стала стучать в двери и просить, чтоб ей открыли. За дверью ей ответили, что магазин временно закрыт на инвентаризацию. Ее и это не остановило, они стали терпеливо ждать. Примерно через час, магазин открылся, и она с особым воодушевлением купила внуку фуражку, радуясь покупке больше, чем сам Абу. Его желание было законом для них. И даже если, мальчик отказывался от покупки или подарка, старики ссылаясь на обиду со своей стороны, уговаривали малыша принять дар. Не взирая на обширное внимания со стороны деда с бабушкой, Абу нисколько не менялся в характере, а их чрезмерное опекунство ничуть не избаловывало его. Однако, его излишняя детская любознательность, порой стариков заставляла понервничать. Однажды, когда он не на долго остался в доме один, он услышал детские голоса, которые доносились со стороны улицы, и не смотря на строгий наказ старших не выходить на улицу, его любопытство, все же, взяло верх. Точнее, на улицу он не вышел, но на забор забраться попытался. Уж очень ему захотелось посмотреть, что же там за шум. Неумело вскарабкавшись своими маленькими ножками на железный забор, он не заметил над головой газовой трубы, на которой был установлен краник. Последний рывок вверх, который казалось бы довел бы его до цели, на этот раз оказался для него роковым. Глухой удар и тупая боль, это то, что он почувствовал молниеносно, не успев понять, что с ним произошло. У мальчика закружилась голова, но удержаться наверху, чтобы не упасть, он в себе силы нашел. Но это не предотвратило травмы, сопровождающейся потоком крови, который он почувствовал от ее теплоты.