Жизнь мальчишки - стр. 61
Служба закончилась.
Аллиллуйя.
Глава 5
Смерть велосипеда
А дождь продолжал лить.
Серые облака сплошным покрывалом висели над Зефиром, изливая на землю из своих раздувшихся подбрюший воды, положившие начало паводку. Засыпая под барабанную дробь дождя в крышу, я просыпался под грохот урагана. В своей конуре скулил и дрожал Рибель. Я мог представить себе, какие чувства мог он испытывать. Мои осиные укусы сошли, на их местах остались только красные пятна, а дождь все лил и лил, и мы уже начали забывать о солнечном свете, теряя надежду на то, что его лучи когда-то согреют наш родной городок; изводящий скучный дождь не прекращался и в свободное от домашних заданий время мне не оставалось ничего другого, как только сидеть у окна и читать моих любимых «Знаменитых чудовищ» или пересматривать кипу комиксов.
Весь наш дом насквозь пропитался тем известным дождевым запахом, духом мокрого дерева и влажной грязи, которую входящие с улицы наносят с лужайки. По причине обильности небесного излияния был отменен обычный субботний утренний сбор в «Лирике», что объяснялось сильными течами в крыше кинотеатра. Сам городской воздух стал влажным и липким, похожим на зеленую плесень, которая нарастает на боках валунов. Через неделю после пасхи отец за обедом отложил вилку и нож, обратил взгляд к запотевшему окну со стекающими каплями влаги и заметил:
– Если это продолжится еще неделю, нам придется начать отращивать жабры.
А дождь все лил и лил, и эту неделю и следующую. От воды в воздухе стало тяжело дышать, от застоявшихся в небе облаков дни превратились в одни сплошные болотистые сумерки. Наши дворы стали прудами, а улицы – полноводными бурливыми реками. Из школы начали отпускать пораньше, так чтобы засветло все сумели вернуться домой без потерь, а в среду днем ровно без пятнадцати три мой велик приказал долго жить.
Еще за секунду до этого я старательно крутил педали, преодолевая напор воды, катившейся по Дирман-стрит, и в следующее мгновение переднее колесо моего скакуна угодило в невидимую под водой расселину у тротуарного выступа и весь изъеденный ржавчиной остов его устрашающе содрогнулся. Далее несколько событий произошло одновременно: руль сложился пополам, спицы переднего колеса лопнули, сиденье завалилось набок, старые швы рамы наконец сдались и разошлись и я внезапно оказался лежащим на животе в воде, противно устремившейся внутрь моего желтого дождевика. Некоторое время, не знаю уж сколько, я неподвижно лежал, пытаясь сообразить, что же случилось и что, Бога ради, смогло так неожиданно выбить меня из седла. Когда же я сел и оттер воду со своих глаз и посмотрел на велосипед, то в одно мгновение понял, что моему старому, во всех отношениях, другу пришел конец.