Жизнь мальчишки - стр. 112
– Прошу прощения, мэм, – не совсем решительно проговорил я. – Нет ли у вас средства, которое поможет мне совладать с математикой? У меня на носу годовой зачет. Какой-нибудь волшебный напиток или что-нибудь в этом роде?
– Кори! – потрясенно воскликнула мама.
Но Леди только улыбнулась мне.
– Молодой человек, – ответила она, – у меня есть то, что вам нужно. Передай Амелии, что я велела дать вам стаканчик Напитка Номер Десять. После этого вы должны будете отправиться домой и проявить за уроками все прилежание. Нужно приналечь на учебники и тогда результат будет самый отличный. Но только приналечь нужно будет по-настоящему, гораздо сильнее, чем вы это делали раньше.
Леди подняла палец.
– В этом-то весь фокус.
Я вышел из спальни Леди и тихонько прикрыл за собой дверь, готовый испить бокал с волшебством.
– Напиток Номер Десять? – переспросила мама.
– Стаканчик орехового молока, – объяснила Леди. – У нас с Амелией есть целый список напитков для тех, кому необходимо получить чуть-чуть уверенности в себе и в благополучном исходе предприятия.
– И в этом заключается все ваше колдовство?
– По большей части, да. Главное заключается в том, чтобы дать людям ключ от замка в их сердце, а после они могу справиться со всем сами.
Леди склонила голову к одному плечу.
– Но есть и другое колдовство. Есть настоящая магия. И об этом я хотела бы с вами поговорить.
Моя мама принялась молча ждать что прозвучит дальше, не понимая о чем пойдет речь.
– Я вижу сны, – сказала ей Леди. – Сны по ночам и наяву. Заданный порядок вещей нарушился. Ткани мира порвались, и на нашей стороне и на другой стороне тоже.
– На другой стороне?
– Там, куда уходят умершие, – объяснила Леди. – На другом берегу реки. Не Текумсы, конечно. Другой реки, широкой и темной, той, через которую и мне предстоит переправиться уже довольно скоро. Там я оглянусь назад, рассмеюсь и скажу: «Так вот из-за чего был весь сыр-бор».
Мама покачала головой, все еще не понимая, к чему клонит Леди.
– Мир дал трещину, – продолжала Леди. – И в мире живых и в мире умерших все пошло иначе. Когда Дамбалла отказался от угощения, я впервые почувствовала, что что-то пошло не так. Дженна Вельвадайн рассказал мне, что случилось в вашей церкви в пасхальное утро. В этом тоже замешан мир духов.
– Но там были просто осы, – пораженно проговорила мама.
– Для вас это были просто осы. Для меня, это было послание. Кто-то, находящийся на той стороне, испытывает ужасную боль.
– Я не…
– Вы не понимаете, – закончила за маму Леди. – В этом нет ничего удивительного. Я тоже многого не понимаю. Но мне известен язык боли, миз Мэкинсон. В детстве я хорошо научилась этому языку.