Жизнь как искусство встреч - стр. 14

С недавних пор я полюбил читать календарь памятных дат. Это не потому, что душа просит праздника, а ты, проснувшись, не знаешь, что бы такое сегодня отметить. Просто иной раз хочется почувствовать себя не «здесь и сейчас», а в объемном пространстве. Для этого необходимы подсказка, напоминание.

Берем от фонаря календарь сентября, он содержит 134 памятные даты. Есть, например, День основания Республики Сан-Марино, новый год по иудейскому календарю, украинский День разведки, праздник чествования японских стариков, китайский праздник Луны, день рождения норвежской принцессы Мэрты Луизы, всеобщий День парикмахера… Вот так листаешь календарь – и уже не чувствуешь вокруг себя пустоты.

А еще появились новые праздники – Дни чего-то такого. В том же сентябре есть День беседы, День везения, День доброго отношения к ближнему, День исполнения обещаний… От одних названий теплеет на сердце, и какая-то еще не вполне ясная тема стучится из прошлого. И вдруг: День независимости Узбекистана. Все разом сходится в одну точку. В одну историю.

Ей, этой истории, без малого сорок лет, произошла она как раз в Узбекистане (тогда еще столице союзной республики), и автор имел возможность наблюдать ее вблизи. В Ташкентском театре оперетты, как и положено, был оркестр, а первую скрипку звали Николай Николаевич. Выпускник Московской консерватории, прижившись в Средней Азии, столичного лоска не утратил: несмотря на жару, на каждый спектакль надевал фрак, манишку и галстук-бабочку. Одно слово, интеллигент.

Так же интеллигентно он уходил в запой. Дважды в году, поздней весной и ранней осенью, Николай Николаевич являлся к директору, брал отпуск за свой счет и исчезал ровно на десять дней. По слухам, уезжал куда-то в лес, к знакомым егерям, там неистово пил, однако строго в положенный день уже сидел по левую руку от дирижера. В театре, где секретов нет, эти отпуска первой скрипки называли «зов леса». При этом никто и никогда пьяным его не видел.

Однажды в театр прислали нового директора – представителя титульной нации по имени Уйгун Акрамович; до этого он в райкоме партии курировал жилкомхоз. Шел сентябрь, театр уезжал на гастроли в соседний Таджикистан, и тут как раз Николай Николаевич явился с прошением на отпуск. Директор не понял. Первая скрипка, смущаясь, объяснил причину и поклялся не подвести. Главный режиссер с главным дирижером тоже внушали директору, что это дело обычное, лучше отпустить. Однако, в голове Уйгуна Акрамовича официальный запой и трудовая дисциплина не сложились в пазл, и музыкант получил категорический отказ, на который тихо ответил: «Заранее прошу у всех извинения». И выехал с труппой на гастроли.