Живя в аду, не забывайте улыбаться людям - стр. 98

Надо проветрить. Смрадный запах. Чем-то палёным. Неужели моего бывшего босса прямо здесь утилизировали? Вонючий сукин сын!

И секретаршу заменить. На что мне старая карга? Опыта много – страсти мало. Блеска в глазах нет. Потухшие фонарики души. С такой коммунизм не построишь. Нужны оптимисты! Свято верящие в светлые идеалы. Чтоб на неё глянул, и сразу работать захотелось. Что-нибудь построить, сотворить! Хотя бы с ней. В любых условиях ощущался прилив сил. А на такую глянешь – и полный упадок. Не то, что работать – жить не хочется! Не знаешь, во имя чего?!

Много воды утекло с тех пор. Но мой жизненный сосуд по-прежнему полон. Я несу его осторожно, понапрасну не расплёскиваю. Я уже среди мудрейших, среди аксакалов марксизма-ленинизма. Правда, на вторых ролях, но оно так безопаснее. Тяжело было первое время. Их много – я один. Всем хочется понравиться. От постоянной заискивающей улыбки судорога стягивала лицо. Не помогали даже ежедневные маски на биологической основе из собственного сырья. Снимали напряжение лишь на время. Мышцы лица одеревенели, и требовалось участить процедуры. Но увеличить добычу сырья организм отказывался. Страшный зуд всего тела не давал покоя ни днём, ни ночью. Особенно досаждал тазобедренный сустав, вынуждавший даже на рабочем месте, на стуле, держать его в постоянном движении. Отчего был некоторый убыток – очень быстро протирались штаны. Новые уши, после пластической операции, выглядели солидно, но почему-то краснели в самые неподходящие моменты. И утратился былой слух. Очень опасался заговора. Но постепенно ко всему привык. Врач утешил. Сказал, что все болезни на нервной почве и дал хорошее лекарство. Теперь он мой друг. Лекарство дорогое, но эффективное. Разгладилось лицо, утих зуд, и уши приняли нормальный синеватый оттенок. Теперь я спокоен, как квакша изменчивая в зимний период. Но бдительность не теряю.

Перестройка. Странное слово, несущее в себе массу непонятного и загадочного. А значит сумбурного и трагического. Перестроить всю страну в короткие сроки, это не унитаз в сортире поменять. Все с головой окунулись в мутные воды нового времени.

Самый страшный удар народу мы нанесли неожиданно. Хотя спорные баталии шли ожесточённые. Победил поводырь. Я был категорически против. Сильно возмущался! У себя дома. Молча. Думали, народ бросит пить. Не бросил. Что делать? И давай чесать разные места. Виноградники-то пустили бульдозерами под корень! Мы всегда сжигаем за собой мосты, чтоб не возвращаться назад. Только вперёд: напролом, расшибая лоб, ломая рога, упираясь копытами. Но ни шагу назад.