Живя в аду, не забывайте улыбаться людям - стр. 101

Тут Он хлопнул себя по лбу. Да нет же! Однажды нечто подобное на стишок Он всё-таки создал. Как же Он мог забыть? Сын, будучи в классе четвёртом-пятом, пришёл домой и сообщил, что задали небольшое сочинение на зимнюю тему. Либо, как альтернатива, стихотворение на ту же тему – о зиме. И попросил отца, его значит, подсобить в этом нелёгком творческом деле. Легкомысленно посчитав, что написать стишок быстрее, и, почему-то, ни с того ни с сего, ощутив непонятный азарт, Он самонадеянно взялся за «перо». И действительно, к его немалому удивлению, на свет Божий появился небольшой детский, стихотворный экспромт. Назавтра сын с гордостью показал папе дневник, где красовалась залихватская «пятёрка» по литературе. Мол, смотри, папа, твоя! Это и был его стихотворный первенец – хиленький, но не уродец.

Он заулыбался, вспомнив, как глаза сына светились счастьем. Это было уже давно. А что случилось теперь? Не придя к какому-либо определённому заключению, Он ещё раз прочёл написанное, пожал плечами и отнёс тетрадь в книжный шкаф, забросив её на верхнюю полку.

С тех пор прошло два года. Муза, однажды, может быть даже по ошибке, посетив его бессмертную душу, стала приходить регулярно, не давая покоя бренному телу. Стихи стали рождаться в самые неподходящие и неожиданные моменты. Иногда это случалось на даче, при физической работе, иногда в пути, а иногда прямо на совещании у шефа, что вызывало особенный дискомфорт. И Он писал. Всегда и всюду! Он мог забыть ключи, какие-то документы, мобильный телефон, что-то купить, но блокнот и авторучку – никогда! Но чаще всего, почему-то, муза предпочитает предутренние часы, когда самый сон. Когда большинство здравомыслящих и особо рациональных людей получают мозговой отдых, исключая трудяг ночных смен, воров и дельцов ночного бизнеса, она выбирает наименее защищённую душу и без зазрения совести проникает в неё. И всё! Сна как не бывало. И желает человек, или не желает, но творить уже обязан. Он уже не может иначе. И новоявленный Поэт пил кофе, курил и творил.

За это время о его пагубном пристрастии узнали не только родные, но и многие коллеги по работе и друзья. И если вначале Он, по скромности своей, стеснялся и сильно смущался, то впоследствии его уверенность в себе росла и крепла, никогда не перешагивая, впрочем, в нагловатую самоуверенность. И насмешки, ехидные и колючие, хоть и не частые, вскоре перестали волновать его вовсе. Он открыл для себя новый мир, которому отдавал приоритет.

Но вот однажды, как это часто бывает с творческими людьми, ему стало тесно. Тесно в его красивом, но слишком уединённом мире. В мире грёз, фантазий, размышлений. Он захотел, чтобы об этом чудесном месте его нового обитания узнали другие. Ему нужно было с кем-то поделиться своим счастьем. А для этого всё им созданное надо было показать человеку грамотному и сведущему в подобных вопросах. Накопившаяся уверенность, перешагнувшая однажды границы скромности и здравомыслия, настойчиво убеждала, что Он очень талантлив, если не сказать больше. И Он решился.