Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта - стр. 21

Верится с трудом, но ананасы, персики, арбузы росли в оранжереях богатых барских усадеб – считалось особым шиком удивить гостей выращенными в деревне собственными арбузами либо ананасами. Так, в Полотняном Заводе, куда Пушкин впервые приехал ещё на правах жениха, хозяин усадьбы Афанасий Абрамович Гончаров, дедушка Натали, потчевал гостя ананасами и персиками из усадебной оранжереи.

«Бесконечные балы, длящиеся по четыре часа кряду, обеды, на которых подаются всевозможные деликатесы, плоды совместного труда природы и человека: свежий виноград, ананасы, спаржа, персики, сливы etc., – повествует о московской жизни ирландская девица Марта Вильмот – Забыла упомянуть, что сейчас в Москве на тысячах апельсиновых деревьях висят плоды. В разгар сильных морозов цветут розы…»

А это уже статья из «Вестника Европы» за 1810 год: «Мы очутились посреди искусственного сада из померанцевых и лимонных деревьев, состоящих в трёх густых рядах и составляющих длинные аллеи. <…> Все дерева украшались плодами, хотя в нынешнем году снято оных более трёх тысяч…» Речь идёт об оранжерее, числившейся лучшей в России, в подмосковной усадьбе графа Алексея Кирилловича Разумовского.

В пушкинском Петербурге разносчики вовсю торговали привозными апельсинами, оглашая окрест зычными криками: «Пельцыны, лимоны, хороши!» Горожане хоть и бранились по поводу дороговизны заморских фруктов, но покупали.

Как-то по дороге из Торжка, как вспоминал князь Пётр Вяземский, Пушкин съел «почти одним духом двадцать персиков». Так пришлись по вкусу ему те сочные и сладкие плоды! А вот бананами и мандаринами поэту полакомиться не довелось. Жители обеих российских столиц до середины ХIХ века знали эти экзотические фрукты разве что по картинкам.

Баловала Александра Сергеевича и тётка жены, фрейлина и кавалерственная дама Екатерина Ивановна Загряжская, ко дню рождения присылая ему корзины с дынями и клубникой.

А однажды на Пасху преподнесла и вовсе необычный подарок. «Тётка подарила мне шоколадный бильярд – прелесть», – сообщал Пушкин жене из Петербурга.

Видимо, сей шедевр кондитерского искусства был подарен с явным намёком: Александр Сергеевич слыл большим любителем бильярда.

Иноземные сласти начали покорять Северную Пальмиру уже со второй половины XVIII века. Тогда-то и стали открываться неведомые прежде кондитерские заведения: одно из первых появилось в доме Медникова, что у Аничкова моста. В нём гостям предлагали чай, кофе, шоколад, а также конфеты и марципаны.