Живое предание XX века. О святых и подвижниках нашего времени - стр. 21
Гранит в мягкой оболочке
– Мне в конце войны было 20 лет, и очень хотелось работать для Церкви, – вспоминает ученица Марии Николаевны Ирина Васильевна Ватагина[29]. – Я как раз окончила Суриковский институт, живописное отделение, и узнала, что в Троице-Сергиевой Лавре есть художница, которая пишет для Церкви, Мария Николаевна Соколова. Поехала ее искать. В Лавре я поселилась у знакомых и стала писать этюд. Этюд-то уже закончила, а Марию Николаевну никак не могу найти – никто ее не знает. Однажды мне показалось, что я увидела ее в церкви. Это была маленькая женщина с лучистыми глазами, как две звезды, и я подумала: «У Марии Николаевны должны быть такие глаза».
А попала я к ней так. Приехала к своим подругам, тоже художницам, Кате и Маше Чураковым, которые жили в Семхозе[30], и выяснилось, что они хорошо знают Марию Николаевну и меня познакомят с ней.
В назначенный день я была в Семхозе с рюкзаком своих работ. Катя и Маша повели меня к Марии Николаевне. Это действительно была та «маленькая женщина с лучистыми глазами». Потом я уехала в Тарусу, и вдруг меня вызывают на почту, к телефону. Катя спрашивает: «Ты куда запропастилась? Мария Николаевна тебя ищет – Серапионову палатку помогать расписывать». Я, помню, буквально сорвалась! Мы с Катей помогали на самых последних ролях, но это было такое счастье! Больше у меня в жизни не было такого восторга, это была не жизнь, а какая-то сказка.
Постоянно приходили монахи, Патриарх Алексий I (Симанский)[31]. Люди, о которых я читала в книжке самиздата «Жизнеописание отца Алексия»[32], оказались живыми и реальными! И сама Мария Николаевна, ближайшая духовная дочь отца Алексия, и отец Константин Всехсвятский приходил – «дедушка», так его называли. Присутствие таких людей вдохновляло. Я просто «залезла на облака» и не спускалась оттуда.
Потом Мария Николаевна, посоветовавшись с отцом Константином, бывшим на тот момент ее духовным отцом, организовала группу занятий по иконописи, по воскресеньям мы ездили к ней заниматься. Это тоже было замечательно. Родные, правда, решили, что я ушла в монастырь.