Живое предание XX века. О святых и подвижниках нашего времени - стр. 20
Сейчас подходит Успенский пост. Матерь Божия была и есть самая кроткая и самая смиренная из всех людей, и хочется взять что-либо такое, именно, что вело бы к этому, хоть малое, что было бы Ей приятно. Причем все взятое полезно только, пока это трудно хоть немножко для души. Как только перестало быть трудно, то уже надо что-то другое, иначе будет застой.
Ну вот, сколько тебе написала: целое откровение помыслов.
Милая моя, родная, дорогая, старайся и заботься, чтобы тебе быть во всем верной Господу, чтобы тебе быть принадлежащей Ему, и Одному Ему. Старайся об этом, и со смирением, по-детски, исповедуй Ему свои немощи, горести, трудности. Умоляй Его, припади к Его ногам, чтобы Он научил тебя быть Его во всем. Пусть не пугает тебя бездна твоих грехов, якобы непростительных… Море Его любви больше бездны твоих грехов. Со слезами пишу тебе – старайся быть Его.
Ты пишешь, что часто разговариваешь с мамой. Кого разумеешь – Божию Матерь? Если да, то очень хорошо. Продолжай читать часто „Богородице, Дево, радуйся". Она особенно благоволит к тем, кто часто воссылает Ей это приветствие архангельское, и не лишит таковых Своего покрова и милости.
Утешаюсь я сейчас тем, что каждую неделю езжу в Москву рисовать со старых икон, это мне столько придает бодрости.
Целую тебя крепко-крепко.
М.Н. 1942-й год».
«Вот, вот мой монастырь»
Роспись Серапионовой палаты – места кельи преподобного Сергия, создание и реставрация икон для лаврских храмов, преподавание студентам иконописного кружка[26] при Московской духовной академии – это особая страница в жизни Марии Николаевны.
Мария Николаевна как-то рассказывала о себе, что когда она была совсем маленькой, сидела с мамой и рассматривала альбом с видами разных монастырей. Мама ей говорит:
– В какой монастырь ты пошла бы?
И она показала на изображение Троице-Сергиевой Лавры.
– Это мужской монастырь, ты выбирай себе женский: вот смотри, какой красивый…
– Нет, вот это мой монастырь.
В свое время так и произошло. Когда в 1946 году открылась Троице-Сергиева Лавра, Мария Николавна стала там трудиться.
– В Лавре будущая монахиня Иулиания продолжала традицию древней иконы, и первая ее значимая работа – роспись Серапионовой палаты – была выполнена в традициях Руси начала XVI века, – рассказывает архимандрит Лука (Головков)[27]. – Любимое ее время, XV – начало XVI века, служило ориентиром для написания фресок Серапионовой палаты, особой лаврской святыни. В каждом лаврском храме есть иконы, написанные Марией Николаевной. Кроме того, многие иконы были ею отреставрированы – например, иконы преподобного Андрея Рублева, благодаря чему это сокровище не было перенесено в музей и по сей день пребывает в Троицком соборе Лавры. Монахиня Иулиания создавала образы не только для Троице-Сергиевой Лавры. Ее иконами украшены многие храмы. Она написала очень много икон, и точного их количества мы даже не знаем. Один из студентов иконописного кружка, который монахиня Иулиания вела в Московской духовной академии, игумен Марк Лозинский