…жив? - стр. 37
–Тогда и название альбома должно быть таким же непритязательным, верно?
–Ну да.
–Тогда «45». Как тебе?
–Почему «45»? – не сразу понял Борис.
–Ну обычная длина магнитофонной ленты – 45 минут. Вот и название. «Что вижу, то пою», правильно я поняла?
Хозяин расхохотался.
–Сообразительная.
–Да я-то что? Витька да… Мне кажется, он вообще пока не признанный гений. Несмотря на кажущуюся простоту – ну ты-то понял – там такая глубина в его песнях, такой смысл, что и после нашей смерти, вероятно, не все его до конца поймут.
Борис с Люсей переглянулись, умиляясь тому, как хвалят друг друга влюбленные и, в то же время, сожалея о том, что такая пылкость в начале отношений имеет свойство столь же быстро их охлаждать. Сами через это прошли – и потому улыбались снисходительно, словно до срока сожалея о том, что вскоре этой любви суждено будет остыть.
–А ты молодец, что придумал их записать. Самое время сейчас…
–Да, – кивнул Боб, – запись можем начать сразу, как только Тропилло отойдет после праздничных мероприятий. Только вот репертуар надо подобрать и предварительно глянуть, послушать. Можно это сделать?
–Думаю, можно, – как заправский импресарио отвечала Марьяна, – только вот не знаю, где это можно сделать…
–Да хоть где. Хоть у меня, хоть у Леши Вишни, хоть у Тропилло. Последнее, кстати, намного лучше будет – он сразу поймет, что, в какой последовательности, что звуком выделить, что вообще исключить. Да, вообще какую дорожку на какую накладывать! Все-таки звукорежиссер со стажем.
Марьяна слушала его, кивала головой и поглядывала то на хозяев, то на мужа, то на Рыбина. Причем, на последнего с какой-то злобной ревностью. Вообще, Борис заметил, что между ней и Рыбой существовала какая-то неприязнь. Так, например, стоило Виктору заговорить о ней, как его коллега демонстративно отворачивался, шел пить или смотреть видео, его всего как будто передергивало. Напротив, она, едва заслышав какой-нибудь мало-мальски стоящий комплимент в адрес Рыбина, спешила натянуть одеяло на Цоя и заявить, что Рыба – всего лишь его «друг», своего рода приложение к талантливому музыканту и поэту.
«И что в нем такого, что они задницы рвут перед ним? Кто он вообще? Даже передо мной так никто не гарцует», – ревниво думал Борис, в очередной раз получая подтверждение своей правоты хотя бы в том, что и сам он проявлял интерес к, на первый взгляд, ничего не значащему музыканту-любителю с образованием резчика по дереву и стойким мировоззрением тунеядца и прожигателя жизни. И не просто проявлял интерес, а стремился «пригреть» его в лучах собственной славы – мало ли одного этого факта, чтобы зазнаться юному лидеру группы без названия?!