Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том V. Май - стр. 95
Тогда преподобный сказал ему:
– Верь мне, сын, что Бог может и эти оставшиеся отруби обратить в муку и ею наполнить нашу житницу, подобно тому как при Илии[113] Он из одной горсти сотворил столько муки, что вдова с детьми питалась ею в голодное время до тех пор, пока урожай не доставил в избытке хлеба всем (3 Цар. 17:8-16). И теперь Бог столь же могущественен, что может сотворить нам из недостатка избыток. Итак, иди и посмотри, не благословит ли Господь милостью и то место, где хранится у нас мука.
Выслушав эти слова, пекарь ушел. Войдя затем в житницу, он увидел, что пустой прежде амбар теперь, по молитве преподобного Феодосия, был так переполнен, что мука сыпалась на землю через края его стен. Инок ужаснулся, увидев столь славное чудо; возвратившись, он рассказал все преподобному.
– Иди, брат, – сказал ему преподобный, – и не говори никому о случившемся, пеки, по обыкновению, свои хлебы. Эту милость послал нам Бог по молитвам святых братий наших.
Хваля и благодаря Бога за Его такие великие благодеяния, преподобный отец наш Феодосий все ночи проводил в молитвах: обливаясь слезами и падая на колени, он благодарил Бога за Его великие благодеяния. Братия обители, приходившие к преподобному ежедневно пред утреней брать благословение для начала богослужения, всегда слышали из-за двери, как игумен, весь в слезах, творил молитву, часто ударяя головою о землю. Преподобный же, услышав шаги их, умолкал и принимал вид спящего, так что братиям приходилось иногда раза по три стучать в дверь, произнося каждый раз слова: «Благослови, отче!»
Тогда преподобный, показывая вид, что он только что проснулся, отвечал:
– Бог да благословит вас!
И, дав благословение, прежде всех приходил в церковь. Рассказывали, что он поступал так каждую ночь.
Кроме этих подвигов, преподобный во время своего игуменства подвизался и во многих других трудах. Его никогда не видели отдыхавшим на постели, а когда, по немощи телесной, ему необходимо было отдохнуть после дневных молитв, то он засыпал лишь на короткое время и то сидя; затем, вскоре же, он просыпался и шел ко всенощной, где молился, часто преклоняя колени. Также никогда не видели его моющим свое тело для удовольствия; он омывал водой только руки и лицо. А когда иноческий устав предписывал братии сухоядение, то он сам тоже вкушал сухой хлеб и похлебку, сваренную на масле, и пил лишь одну воду. Тем более никогда не видели его печально сидящим за трапезой: он всегда имел веселое лицо, потому что его сердце укреплялось не пищей, а благодатью Божией.