Жития святых святителя Димитрия Ростовского. Том IV. Апрель - стр. 65

В то время царствовал Юстиниан Великий[111], и когда святители созывались на Пятый Вселенский Собор[112], то митрополиту Амасийскому случилось заболеть, и он стал просить преподобного архимандрита Евтихия отправиться вместо него на собор в Константинополь. Когда блаженный Евтихий готовился в путь, во сне ему было следующее видение. Он увидал простертым с тверди небесной перст Божий, указывавший на очень высокую, находившуюся над монастырем, гору, на которой стоял храм святого мученика Фалалея[113], при этом был голос свыше, обращенный к Евтихию: «Там ты будешь епископом». Пробудившись от сна, святой удивлялся видению и недоумевал, что могло означать оно. А оно предзнаменовывало ему высокую степень патриаршества Константинопольского, на которую, по благословению Божию, ему вскоре должно было возвестись. Когда преподобный Евтихий прибыл в Константинополь, то престарелый святейший патриарх Мина[114], уже близкий к смерти, увидавши блаженного, пророчески сказал о нем своему клиру, что он будет после него патриархом; он приказал святому Евтихию проживать в своем патриаршем доме, где вел с ним сердечные беседы, наслаждаясь богодухновенными его речами. Сообщив царю о благоразумии и благонравии преподобного Евтихия, Мина отправил его к нему. Случайно в тот же самый час у царя присоединением к империи Италии, Северной Африки и нескольких испанских городов. В 582 г. при нем был народный мятеж, с трудом подавленный супругою его и Велизарием. По его повелению был издан сборник законов.

Пятый Вселенский Собор был созван в мае 553 г. в Константинополе. На нем присутствовало 165 епископов. Среди них были все Восточные патриархи, но с Запада было только пять африканских епископов. Председателем был Евтихий, патриарх Константинопольский; собор был созван для окончательного решение вопроса о Феодоре Мопсуестийском, блаженном Феодорите и Иве Едесском. При этом собор утвердил вероопределение всех прежних Вселенских Соборов, в том числе Халкидонского.

Находились некоторые из еретиков, которые стали препираться со святым по вопросам о догматах веры, но не имели силы противостоять премудрости и духу, с которыми говорил преподобный Евтихий. Вопрос состоял в том, – следует ли анафематствовать еретиков и после их смерти. Некоторые утверждали, что не следует налагать анафему на тех из еретиков, ересь которых была обнаружена уже после их смерти. Святой же Евтихий, напротив, утверждал, что еретиков всячески, даже и после их смерти, следует предавать анафеме. Он приводил из Писания в пример Иерусалимского царя Иосию, который вынул из гробов и сжег в огне кости умерших идолопоклонников, по прошествии многих лет после их смерти; подобным образом, – утверждал святой, – следует предавать наказанию еретиков и после их смерти. С того времени преподобный Евтихий начал пользоваться расположением царя, и все хвалили его и почитали. В то время (еще до начала собора) заболел святейший патриарх Мина и в весьма преклонном возрасте отошел ко Господу. И вот, многие из лиц, облеченных духовным саном, путем подарков и ходатайств домогались для себя у царя сей почести; царь, сердце которого в руке Божией, помышлял о блаженном Евтихии; он дал приказание одному из своих советников, именитому мужу Петру, чтобы он незаметно следил за Амасийским архимандритом, – как бы последний, избегая людской славы, тайно не убежал из Константинополя. Тогда святому было во сне другое видение, о котором впоследствии он сам рассказывал своим домашним. «Мне казалось, – говорил он, – будто я вижу большой и весьма светлый дом и в нем постель, покрытую драгоценным украшением. На этой постели сидела какая-то почтенная женщина, по имени София, которая, подозвавши меня к себе, стала показывать мне свое убранство. Вслед за сим я увидел, что крыша дома наполнена снегом, а в снегу стоит отрок, по имени Сотерик, который готов был поскользнуться и упасть вниз с крыши, но я, предупредив это, свел его с крыши и снега и избавил от падения». Это видение было ему ночью накануне избрания его на патриаршество и совершенно сбылось. Ведь не иное что знаменовала собою виденная женщина по имени София, как Константинопольскую соборную церковь святой Софии, а наряды ее – дела церковные. Отрок Сотерик, готовый упасть с крыши, знаменовал собою догматическое исповедание, которое близко было к склонению и ниспадению в ересь и требовало поспешной помощи со стороны хорошего защитника. Царю точно так же было Божественное откровение о преподобном Евтихии, как о сем он сам сообщал с клятвою всему своему правительству и клиру великой церкви. Раз, рассказывал царь, находился я на молитве в церкви святого апостола Петра в Афире