«Жили-были в Москве…»: Лермонтов, Гоголь, Чехов и Толстой - стр. 6

Биограф Лермонтова Н.Л. Бродский указывал, что свадьба состоялась в начале 1814 года. В мае того же года они уже жили в Москве, откуда выехали на лето в Тарханы. Однако слабое здоровье беременной сыном Марии Михайловны (она родилась «ребенком слабым и болезненным и взрослою все еще глядела хрупким, нервным созданием», как писал П.А. Висковатов) заставило их вновь приехать в Москву. Рождение наследника ожидалось именно здесь, недаром будущая бабушка Елизавета Алексеевна распорядилась выслать в Москву двух кормящих крестьянок.

Все произошло в доме Толя в начале октября: «Октября 2-го в доме господина покойного генерал-майора и кавалера Федора Николаевича Толя у живущего капитана Юрия Петровича Лермантова родился сын Михаил», как значилось в метрической книге храма Трех Святителей у Красных ворот, где поэт был крещен 11 октября. Кормилицей младенцу стала крепостная крестьянка Лукерья Алексеевна Шубенина, выкармливавшая в это время еще и свою родную дочь Татьяну, ставшую молочной сестрой Лермонтова.

Дом у Красных ворот, где родился поэт

Можно вообразить, что происходило эти девять дней в доме Толя – с часа рождения поэта до его крещения. Как выбирали имя младенцу отец и бабушка. Отец не мог нарушить семейной традиции, согласно которой сына должно было наречь Петром.

Бабушка, полюбившая внука еще до его появления на свет, хотела видеть его только Михаилом, в честь своего покойного супруга.

Елизавета Алексеевна, давшая в свое время материнское согласие на помолвку дочери с Лермонтовым и не изменившая данному обещанию в течение двух лет (до свадьбы), несмотря на упреки родни в худом выборе зятя, на этот раз решила стоять на своем до последнего: внук должен быть Михаилом, и никак не иначе. И хотя давать имя младенцу в честь скончавшегося родственника – плохая примета, в те дни Елизавета Алексеевна об этом не думала. Более того, с годами уверенность в правильности выбора ею имени для внука лишь укреплялась. Михаил уже не только именем, но и характером пошел в своего деда, которого никогда не видел. «Нрав его и свойства совершенно Михайла Васильевича, дай боже, чтоб добродетель и ум его были», – говорила бабушка…

Ну а пока будущий поэт – еще совсем крошечный младенец – живет в доме Толя у Красных ворот вместе с родителями и бабушкой, не ведая предстоящих ему уже совсем скоро тяжелых испытаний. В этом первом московском доме Лермонтова семья пробыла до начала 1815 года, когда отправилась обратно в свои пензенские Тарханы.

Судьба дома затем сложилась так. От Толя здание перешло к купцу Бурову, потом к иностранцу Пенанду, владевшему домом шесть лет и продавшему его коллежскому секретарю Григорию Голикову… А сто лет назад прохожие могли видеть дом Лермонтова, отмеченный памятной доской, удостоверяющей факт рождения в нем великого поэта. В 1920-е годы здесь даже была библиотека. Но в 1928 году мемориальный дом был снесен. Сейчас на его месте – высотное здание. Снос лермонтовского дома символизировал проявление культурного нигилизма, господствовавшего особенно в первые десятилетия советской власти, когда решение вопросов перестройки и реконструкции Москвы довлело над проблемой сохранения культурного наследия. Дом, где родился Лермонтов, мешал, находясь на пути транспортных потоков Садового кольца, и имя великого поэта, как и его творчество, не послужило для него охранной грамотой. И если бы здание находилось в другом месте, возможно, оно и дожило бы до 1941 года, когда в Советском Союзе торжественно отмечалось 100-летие со дня смерти великого поэта. Ничего не осталось и от храма Трех Святителей у Красных ворот, где 11 октября 1814 года крестили Лермонтова, о чем в метрической книге под № 25 в 1-й части и была сделана запись: