«Жили-были в Москве…»: Лермонтов, Гоголь, Чехов и Толстой - стр. 15
Потому и не случайны его столь подробные и образные воспоминания, воссоздающие портрет юного поэта.
Встречающаяся в заметках Меликова фамилия Ермолова также употреблена недаром. Конечно, вряд ли в детстве Лермонтов был знаком с легендарным героем Отечественной войны, но фигура эта его весьма занимала. В ряде произведений поэт называет его – «Спор», «Валерик», «Герой нашего времени», «Кавказец». Лермонтов даже был одержим идеей о написании исторической трилогии с участием полководца. Возможно, что он виделся с ним в январе 1841 года, проезжая в отпуск через Москву, где жил тогда генерал.
Сам Алексей Петрович Ермолов любил творчество Лермонтова и горевал о его смерти: «Уж я бы не спустил этому Мартынову.
Если бы я был на Кавказе, я бы спровадил его; там есть такие дела, что можно послать, да, вынувши часы, считать, через сколько времени посланного не будет в живых. И было бы законным порядком. Уж у меня бы он не отделался. Можно позволить убить всякого другого человека, будь он вельможа и знатный; таких завтра будет много, а этих людей не скоро дождешься!» Тем временем бабушка выбрала для внука и учебное заведение, где он должен был получить полноценное для своего возраста и положения образование (в Тарханах его учили домашние учителя). Таким учебным заведением стал Благородный пансион при Московском Императорском университете. Его порекомендовала Арсеньевой Елизавета Петровна Мещеринова, один из сыновей которой уже учился в нем начиная с 1824 года. Кроме того, и некоторые представители семьи Столыпиных когда-то также учились в стенах пансиона, например, уже упомянутый нами Дмитрий Алексеевич Столыпин, окончивший его с золотой медалью.
К поступлению в пансион надобно было готовиться, для чего нужен был преподаватель, лучше если из самого пансиона.
И такой человек нашелся. Им оказался Алексей Зиновьевич Зиновьев, надзиратель и преподаватель русского и латинского языков в пансионе, переводчик, автор трудов по педагогике и теории словесности. Он сам и рассказал о знакомстве с Лермонтовым:
«Бывши с 1826 до 1830 год в очень близких отношениях к Лермонтову, считаю обязанностью сообщить о нем несколько сведений, относящихся к этому периоду, и вообще о раннем развитии его самостоятельного и твердого характера. В это время я, окончивши магистерский экзамен в Московском университете, служил учителем и надзирателем в Университетском благородном пансионе, для поступления в который бабушка М.Ю. Лермонтова, Елизавета Алексеевна Арсеньева, привезла его в Москву. Осенью 1826 года я, по рекомендации Елизаветы Петровны Мещериновой, близкого друга и, кажется, дальней родственницы Арсеньевой, приглашен был давать уроки, и мне же поручено было пригласить других учителей двенадцатилетнему ее внуку. Этим не ограничивалась доверенность почтенной старушки; она на меня же возложила обязанность следить за учением юноши, когда он поступил через год прямо в четвертый класс Университетского пансиона полупансионером, ибо нежно и страстно любившая своего внука бабушка ни за что не хотела с ним надолго расставаться… В доме Елизаветы Алексеевны все было рассчитано для пользы и удовольствия ее внука. Круг ее ограничивался преимущественно одними родственниками, и если в день именин или рождения Миши собиралось веселое общество, то хозяйка хранила грустную задумчивость и любила говорить лишь о своем Мише, радовалась лишь его успехами. И было чем радоваться».