Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография - стр. 23

Тем временем Феликс встречает родственную душу – Мишлин Као, девушку китайского происхождения, соседку по улице Эгль в Ла-Гаренн-Коломб. С ней он познакомился в 16 лет, в 1946 году, во время поездки в Альпы в Обье-ле-Вье, которую организовал Фернан Ури. Позже она вспоминала «мальчика, который хотел походить на взрослого. Он курил трубку»[102]. Мишлин Као 15 лет, она заинтригована этим мальчиком, признающимся ей в вечной любви. Он кажется ей занятным, но она не испытывает к нему ничего, кроме дружеских чувств. Поэтому в течение долгого времени, до 1951 года, они играют в кошки-мышки: «Я не хотела быть с ним, но в один прекрасный день все же „уступила“, если можно так выразиться»[103]. В 1951 году они решают жить вместе у родителей Мишлин, в скромной и очень радушной рабочей семье. Семья Феликса смиряется с его уходом, но возмущена и крайне недовольна тем, что он поселился на другом конце улицы в приемной семье, окружившей его заботой: «Папаша Као приносил ему завтрак в постель!»[104] Родители Феликса подумали, что те решили увести у них сына. А семья Као отдает молодым первый этаж дома, чтобы они жили там в свое удовольствие. Феликс перевозит свое фортепиано и библиотеку в знак того, что переезжает надолго. Отец Мишлин принимает его как собственного сына.

Эмоциональное восстановление протекает на фоне серьезного профессионального кризиса. Гваттари с ужасом осознает, что занятия фармацевтикой совершенно отдалили его от письма, которое было для него главным источником вдохновения: «Я вдруг с горечью обнаружил, что больше не умею ни писать, ни читать, и стал переписывать книги, чтобы вернуть контакт с письмом. Помню, что переписал книжку Камю целиком»[105]. Отсутствие диалога с отцом мешает Феликсу сориентироваться, но он все больше убеждается, что пошел по неверному пути. Тогда он решает покончить с фармацевтикой и поступить в Сорбонну на философский факультет. Отец не обращал особого внимания на страдания сына, пока однажды, после двух дней блужданий, Феликс не вернулся в родительский дом и не встретил отца, подметавшего перед домом выпавший снег. До тех пор помалкивавший, отец внезапно спросил у него: «„Пьер, почему ты хочешь бросить учебу?“ Я ответил: „Потому что она мне не нравится, это совершенно не мое“. – „А что бы ты хотел делать?“ – „Заниматься философией“. – „Ну так и занимайся“»[106]. В эти годы Феликс страдает от пошатнувшегося образа отца, даже если в своем дневнике 1953 года по-прежнему считает, что его моральная структура списана с отцовского имаго. Он так видит своего отца: «Высоконравственный националист, „Огненные кресты“, никаких дел с немцами, радиопередачи англичан, семейное уважение, и вместе с тем он снедаем свободой: медиум, лгун, вуайер, игрок, деловая жилка, острый ум»